Штык ярости. Том 4. Пожар Парижа. Алим Тыналин

Денисова, хватит уже забавляться с егерями. Со стороны леса, чуть южнее казаков и гнавшихся за ними конных егерей, послышались крики и вскоре оттуда вырвались полки гусар, мчащихся в рассыпном строю.

      Ага, значит Авдулин все-таки выполнил приказ главнокомандующего и послал конницу в обход сражающихся сил. Сейчас гусары заметили егерей и решили помочь казакам. Ну что же, очень даже отличное решение, конные егеря как раз далеко оторвались от основных сил и их не мешало бы хорошенько потрепать.

      Впрочем, я рано радовался. Заметив опасность, конные егеря начали стремительно отступать и я снова оказался как раз на линии направления их движения. Второй раз за этот проклятый день на меня скакала конная лава разъяренных всадников, готовых прикончить меня в отместку за неудавшееся избиение казаков.

      Глава 5. Курьер генералиссимуса

      Завидев мчащихся ко мне всадников, я с досадой вздохнул. Ну сколько можно-то уже, разве на сегодня не достаточно? К счастью, теперь я заметил вражескую кавалерию раньше, когда расстояния до них было порядочно и еще имелись возможности попробовать безнаказанно ускользнуть.

      Не колеблясь, я повернул Смирного в сторону, потому что у меня не было никакого желания снова рисковать своей шкурой. Скорее всего, второго такого лобового столкновения с вражескими всадниками мне уже не перенести.

      Французские конные егеря заметили мой маневр и с криками прибавили ходу, стремясь догнать меня до того, как подойдет подмога. Я скакал вдоль их строя и надеялся достичь наших гусар, едущих к нам с юга. Увы, мои спасители находились слишком далеко, казаки тоже едва успели развернуть коней и броситься в погоню. Рассчитывать приходилось только на собственные силы, которых после ранений и так осталось немного, да еще на резвость Смирного, который тоже набегался за сегодняшнее утро и не отказался бы отдохнуть и пощипать травку.

      Крики врагов раздавались по левую руку от меня. То и дело оглядываясь на них, я видел, что они приближаются ко мне со страшной скоростью и скорее всего, я не успею избежать встречи с ними. Единственное, чем можно было воспользоваться, так это тем обстоятельством, что в процессе бешеной скачки я уже переместился к краю бешеной лавы, надвигающейся на меня и в этих местах вражеский строй был гораздо реже, чем в центре.

      Короче говоря, противников было мало и они торопились уйти от погони, значит, при должной ловкости, можно было попробовать проскользнуть через них, как и в первый раз.

      Приняв такое решение, я решил припугнуть врагов и, спрятав саблю в ножны, достал из седельной сумки пистолет. Работать приходилось правой рукой, а левой держать поводья, при этом раны давали о себе знать довольно ощутимо. Я надеялся, что в самый последний миг не потеряю сознание и не свалюсь на землю, рискуя быть затоптанным копытами вражеских коней.

      Подняв руку с пистолетом, я прицелился в приближающихся всадников, одновременно постепенно разворачивая Смирного в их сторону, так, чтобы он не замедлял