Период полураспада. Том 1: Общество. Константин Михель

почти на десяток метров: огромная глыба гипса и бронзы стояла на бетонно-мраморном основании. Старая, специально не чищенная – от печали по неуважению даже бронза стала зеленеть – такая же возмущающая, как и его личное жгучее присутствие для истории. Он был и оставался символом для немногих чудаков, кто выбирал тропу справедливости жизни – самую сложную. Рукой Волгин указывал на памятник уже новее – «независимости». Высокая, почти в два десятка метров высотой, облицованная гранитом стела за небольшой десяток лет стыдно потрескалась и начала осыпаться, оголяя дешёвый бетон. То ли от строгого взгляда фигуры напротив, то ли от всего горя, что выпало на эпоху её символа – она уже несколько лет стояла, окружённая аварийным забором. Ежегодно граждан кормили новостями о реконструкции и обновлении, а забор стоял себе на месте и старел, вместе с отваливающимися кусками мрамора символической стелы.

      Сейчас мужчина видел это иначе. Внутренне он усмехнулся грустной исторической иронии – трагикомичному спектаклю жизни, картину которой видел перед собой столько раз, но заметил и почувствовал только сейчас.

      Ещё раз бросив благодарный, и даже благоговейный, взгляд потомка, мужчина развернулся и пошёл в сторону от главной дороги и парка: не было времени гулять, да и желания ещё раз проходить там не находилось. Сейчас нужно было пройти несколько небольших кварталов старого города: он хотел взглянуть на них перед тем, как сделает задуманное, а парк и так получит свои взгляды, фотографии и восхищение.

      Проходя по знакомой дороге, мужчина с радостью вспоминал как убегал здесь от хулиганов, что на него напали в парке. Тогда его спасло чудо: находящийся рядом знакомый человек, что ненавидел его больше других – и спасший его. Тогда жизнь была легче и глупее. Почти через год здесь шёл уже другой человек в свете дня, а не красивым опасным вечером – как тогда.

      Мужчина прошёл мимо памятника тыловым работникам и внутри себя поблагодарил, с любованием: через их волю и решимость ковалась победа на далёких рубежах в тёмные времена грубого творения истории, в годы старой Гражданской Войны. Памятник был в виде женской и мужской фигур: женщина держала шестерёнку в руках, в жалкой грязной рабочей одежде, а тощий мужчина что-то писал на измятом потрёпанном листе. Это был союз рабочих и интеллигенции: нужный и правильный – скульптор хорошо передал лишения и горящие будущим глаза. Славный оказался городом, стоящим на передовом крае истории: решительно поддержавший новую рабочую власть. Рабочие выступили единым фронтом и помогали все годы, что шла кровопролитная страшная война за будущее надломленной и готовой страны.

      Он проходил мимо улочки, по которой шёл со своим спасителем. Забавным оказалось, что пункт помощи бездомным – узловая точка подпольной сети – был в одном доме от опорного пункта полиции. С другой стороны, и в полиции были свои люди – нужно ли сильно осторожничать.

      Проходя через старый уставший дворик, мужчина трогал деревья и жил. Ему нравились подобные