Период полураспада. Том 1: Общество. Константин Михель

день за днём новое жильё на обогащение застройщика. Уложенной дорожки от остановки как не было, так и нет. Одна жалкая пустынька растягивалась на сдавленной техникой и спешащими людскими ногами земле. На заклеенной объявлениями и расписанной невежеством остановке уже стояли люди. Час пик утренней давки прошёл, но и сейчас кое-кто неспешно брёл из брошенной на день спальни «в город».

      Нужно было просто ждать первое, что приедет без сроков: приходи и жди милости перевозчика. Расписание здесь было, по факту, утерянной технологией более развитой цивилизации. На место планированию и счёту, пришло беспредельство и быстрый хаос рынка. Поэтому как рынок порешает, так и приедет автобус. «Решения» все здесь и ждали, каждый день.

      Через десять минут на остановку подтянулись ещё пара человек, а откуда-то из-за домов, у самой лесополосы, за которой город уходил пригородом в далёкий пыльный континент, развернувшись, выехал автобус. Маленький «большой вместительности» симпатяга, закупленный недавно, и ставший несмущающейся моделью гордости для многочисленных новостей. И мэр города перерезал в нём ленточку, и по местным сайтам разнеслись фотографии, и некоторые чудики в транспортных сообществах поздравили горожан. В общем, ездил он уверенно и роскошно.

      Забравшись внутрь, оплатив, пассажиры двинулись в путь-дорогу. Мужчина смотрел в окно на плывущий мимо район и волновался переменам.

      Спальные окраины ничем не радовали глаз: где земля не трогалась спецтехникой, вырастала сухая колючая трава, замирая на летние месяцы, и кое-где ссыхались доходяги-саженцы, запущенные сразу же после снятых фотографий о субботнике. Места были неприглядные, а серость панелей подчёркивала знойная подавляющая жара, которой зря подставлялся любой неудачный проходящий.

      Центральные «парадные» улицы и один из «спальников» разделял заброшенный станкостроительный завод, тянущийся вдоль неиспользуемой ж/д ветки. Давний ненужный заводской забор давно обзавёлся лазами, и внутренности, что не смогли разграбить, со временем стали модной точкой для фотографий. Иногда, бывало, из ниоткуда брался охранник. Возможно, что и ненастоящий, и прогонял людей с территории. Обычно же, труп промышленного гиганта был открыт просмотру почти каждого горожанина и гостя, где лишь немногие могли видеть гнетущую суть за разрушающейся былинной формой.

      В полдень буднего дня автобус едва ли наполнялся наполовину. Погода располагала: незачем томиться в металлической душной коробке, когда можно добраться с большей прохладой и радующей теплотой под солнцем. Цветы жизни, что не знали о происходящих событиях и находились с головой в очаровательном омуте детства, хотели радостно гулять, живо общаться, свободно бегать и всячески жить. Им не хотелось тратить даже томные секунды на остановку и ожидание, сидеть себе и тухнуть – эта грустная участь для них ещё не в пору, поэтому и радостная. Других, кто мог бы и хотел тут быть, было намного меньше, чем тех, кто утром и вечером наполнялся в похожие «банки» – и ехал, куда было «нужно». Даже если бы кто и захотел поехать, чаще было быстрее дойти пешком, чем дожидаться автобус – так и садились на собственное авто