Шпаги в ножны, господа! Детские годы Аркаши. Рена Яловецкая

ка бывает у маленьких лингвистов.

      – Знаешь ли ты, кто такой Ленин? – спросили однажды взрослые Аркашу.

      – Знаю. Ленин – вождь. Он сделал кроволюцию, – ответил четырехлетний эрудит, подарив науке неологизм.

      Как неожиданны порой умозаключения детей! Какие жизненные тайны ведомы их головкам? Как ошеломительны их откровения, неопровержимы истины. Они удивительно легко познают мир. Чаще – в игре. Играя, перевоплощаясь, переносятся в любую эпоху, свободно перемещаются по земному шару.

      – Я в Парфеноне. Его построили древние греки.

      – Я в Гаскони! Рядом с д’Артаньяном. Где моя шпага?

      Феноменальное поглощение игрой. Экстаз. Азарт.

      Как много, оказывается, можно успеть за детские годы жизни. Например:

      – научиться читать и навек полюбить книги;

      – собрать коллекции марок, значков, камней;

      – воспитать сиамского кота и приручить дикую лису;

      – возомнить себя режиссером и снять собственный фильм про ковбоев;

      – увидеть мир и принять его красóты;

      – и, наконец, избавиться от дурной привычки презирать девчонок.

      Да мало ли чего можно успеть в детстве, пока не превратишься в скучного рационального взрослого.

      Право, детские годы – начало всех начал, самое важное время человеческой жизни.

      Хотелось запечатлеть детский портрет сына. Но оказалось, это не так легко. Ничего однозначного… В разные годы и периоды он был разным. То веселый, смешливый, то упрямый зануда. То сосредоточенный, то рассеянный. То азартный, деятельный, то абсолютный разгильдяй. То говорун, златоуст, то «бирюк»-молчальник. То ярый индивидуалист, то «душа нараспашку». Как собрать портрет? Получается портрет-эскиз. Его завершит только время.

      Я взялась писать воспоминания о сыне, чтобы оставить образ в памяти его детей, моих внуков. Но оказалось, что правдивые истории из жизни мальчика, родившегося в начале 60-х годов ХХ века в стране Советов, интересны не только для семейного круга, но и для более широкой аудитории читателей-современников.

      Тогда я переворошила домашний архив. Извлекла из него детские рисунки, фотографии и присовокупила их к текстам-воспоминаниям. Так сложилась эта книга.

      Автор

      Мимолетности

      Уморительный ребенок

      – Это не мой ребенок! Мне подменили, – рыдаю я в палате роддома.

      У новорожденного – черный чуб запорожского казака. Длинный и густой. Позже он исчезнет. Выпадут младенческие волосы, и мой сын до школьных лет будет белокурым. Голубоглазым блондином.

      В полтора года начал говорить. Магнитофонная запись хранит первое заявление, «пушкинское»:

      – А теперь, душа-девица, на тебе хочу жениться.

      – Не рановато? – спрашивает папа.

      – В самый раз! – смеется дед.

      – Я уже большой! – утверждает «жених».

      Дитя растет. Долой распашонки, ползунки – эти непрезентабельные младенческие одежки. Пора обозначать пол ребенка, мужской. Где мальчиковые туалеты? Вперед – в «Детский мир»! В начале 60-х в этом магазине было изобилие чудесных детских вещей из дружественных стран социалистического лагеря. Чехи, югославы, гэдээровские немцы, венгры присылали советским детям роскошную экипировку. Молодым мамам, привыкшим перешивать своим чадам штанишки и рубашки из остатков бабушкиного гардероба, казались невероятными яркие, модные детские наряды, которые впору носить принцам и принцессам. Итак, первый элегантный костюм Аркаша получил в подарок к своему дню рождения. Настоящий английский костюм – в серо-голубую клетку, пиджак и брюки со стрелочками. «Джентльмен» упорно сдирал с себя непривычное облачение и не проявлял радости. Фотография поразила всех знакомых.

      – Кто это? – притворно спрашивали они. – Игорь Ильинский? Утесов?

      Уморительный ребенок и впрямь походил на эстрадную звезду. В нежном возрасте Аркаша был невероятный говорун. Эдакий говорильный агрегат.

      – Мой папа – опицер-генерал! – гордится папенькой-военным.

      Позже он полюбит сочинять и рассказывать сказки. Одна из них начиналась так: «Однажды в лесу на зайчика напал злой еж и давай его колоть всеми своими иголками и… нитками».

      Это – Космос!

      Аркаша родился в начале космической эры. Первые шаги сделал в день полета в космос второго космонавта планеты Германа Титова.

      На только что побеленной стене карандашом нацарапал каракули. Забрался на стул и вывел спирали, круги.

      – Что ж ты натворил, негодник, – сокрушалась бабушка.

      – Это – Космос! Я полетел! – оправдывался художник. («Космонавту» стукнуло два года.)

      Из Сибири, из военного городка, мы прилетели домой, в Москву.

      – А почему в аэропорту нас Хрущев не встречает? – спрашивает удивленно. – Вот Бандаранайку и Индиру Ганди встречает, а Аркашу – нет.

      Обиженный