Подкидыш для Магната. Сюрприз из прошлого. Евсения Медведева

её смерти? Эту картинку теперь уже никогда не вытравить из воспоминаний.

      – Тук-тук… – Алевтина Петровна открыла дверь, заводя за собой Алексию. – Добрый вечер, Горислав Борисович.

      – Ну, привет, – я присел на корточки, зачем-то рассматривая девочку уже немного иначе. Что там с носом? Нормальный, с лёгкой горбинкой… Да и глаза, наверное, подобного цвета встречаются довольно часто. Ну, у Марты тоже зелёные, правда, у Алексы больше темного, почти карего… Чёрт, послушал Раевского, и веду себя как примат безмозглый, анализируя оттенок глаз чужого ребёнка.

      – Здравствуйте, – Алекса кивнула, не обращая на меня никакого внимания, потому что не могла оторваться от стеклянной двери, за которой была основная палата Марты. – Можно к маме?

      Девочка, поразившая меня серьёзностью высказываний, теперь дрожала, как лепесток. Её нижняя губа тряслась, нос стал красным, и было понятно, что она сейчас разревётся.

      – Идём, – я зачем-то взял её теплую ладошку и потянул к палате. Приставленная сиделка вышла и помогла нам надеть шапочки, халаты и маски и только после этого позволила войти. Алексия как-то инстинктивно схватила меня за палец и смело шагнула внутрь.

      В палате было шумно: пищали датчики, гудели мониторы, жужжал компрессор. Даже мне было жутко от обилия звуков. Мы двигались медленно, с опаской потревожить. И лишь когда девочка прижалась к холодной руке мамы, позволила себе расплакаться.

      Казалось, мне тут не место. Ну, лишний я в этом горе, так почему до сих пор стою? Почему не уйду? Наверное, потому что среди всех остальных только у меня были настоящие воспоминания, связывающие нас с Марфой.

      – Мам, не плачь, – зашептала Алекса, и я вздрогнул, заметив, что на меня устремлены бледно-зелёные глаза Марты. Её подбородок дрожал, слезы катились бесконечной дорожкой, огибая прозрачную кислородную маску и теряясь в голубой больничной сорочке. Она двигала губами, не издавая ни единого звука. – Мам, у меня всё хорошо. Это хороший интернат, и Алевтина Петровна постоянно заходит в гости. Ребята не обижают меня…

      И тут произошло то, чего я ожидал меньше всего. Марта так резко обернулась в мою сторону, а в глазах её запылало ядовитое пламя ярости. Меня словно ошпарило… От головы до пяток прошёлся огонь, сжирая ту мнимую уверенность, что я поступил правильно.

      – Так! Давление поднимается! – вскрикнула сиделка, вбегая в палату, когда все датчики, будто сговорившись, завопили противным писком. Женщина с силой вытолкнула меня в общий тамбур, закрыв перед носом дверь.

      – Приплыли…

      Глава 10

      – Я пока в своём уме! – шикнул на Раевского, уже приготовившегося сыпать своими бестолковыми подозрениями, основанными лишь на внешнем сходстве. Сравнивать было глупо и совершенно невозможно. Мы были разными! Я – жгучий брюнет со смуглой кожей и зелеными глазами, доставшимися мне от матери, а Алекса – яркий лучик света с молочной кожей. Ну, где сходство? Где?

      И вообще. Почему я это обсуждаю?

      Почему допускаю эту бредовую