Эхо Преисподней. Максим Безликий

едва успевал уклоняться от его яростных выпадов, его тело было напряжено до предела, его мышцы горели от напряжения, его дыхание стало прерывистым. Он знал, что рано или поздно пропустит удар, и тогда все будет кончено, его ждет мучительная смерть на окровавленном столе.

      – Вы думаете, что понимаете меня, детектив? – проскрипел Хирург, продолжая нападать, словноего слова были частью его безумного плана. – Вы думаете, что можете меня остановить? Но вы ошибаетесь. Я слишком далеко зашел, чтобы остановиться, слишком много сил было потрачено, слишком много жертв принесено. Я отдал всего себя этому делу, все свои силы, все свое время, свою жизнь. И я доведу его до конца, чего бы это ни стоило.

      Майлз нанес несколько ответных ударов, но все они были безуспешны, Хирург словно танцевал вокруг него, двигался как тень, его скальпель мелькал в воздухе, как смертоносная змея, словно он был одним целым со своим орудием убийства. Детектив понимал, что его противник не просто безумен, он одержим своей идеей, он фанатик, и его не остановит никакая сила, никакая мольба, никакая логика.

      – Я знаю, кто вы, – проговорил Майлз, стараясь выиграть хоть немного времени, ища в его словах слабину, ища возможность добраться до его разума. – Вы – бывший санитар этой больницы, не так ли? Вы были здесь во время экспериментов. Вы видели, что они делали с пациентами. Вы наблюдали за тем, как их калечили, как их сводили с ума. И что же, вы решили стать таким же, как они? Вы решили продолжить их работу?

      Хирург остановился, его тело словно замерло, а его рука с скальпелем опустилась вниз, словно он был удивлен, словно его слова задели его за живое. – Откуда вы… откуда вы это знаете? – спросил он, его голос дрогнул, словно он был напуган, словно Майлз приоткрыл завесу его прошлого, его темных тайн.

      – Я нашел дневник, – ответил Майлз, воспользовавшись паузой, – я читал записи пациентов. Я знаю, что вы видели, что они творили. Вы не просто санитар, вы соучастник, вы были свидетелем этих зверств, и вы ничего не сделали.

      Хирург снова рассмеялся, но в этот раз в его смехе не было прежней злобы, а скорее какое-то отчаяние, какая-то печаль, словно он был разочарован в самом себе. – Соучастник? – переспросил он. – Нет, детектив, я не соучастник. Я – свидетель, я был узником в этом проклятом месте. Я видел, как они мучили людей, я видел их боль и отчаяние, и я решил, что должен сделать все по-другому. Я должен был положить этому конец, но у меня не было сил их остановить, а теперь я сам стал таким же, как они, или еще хуже. Я должен довести их работу до конца, я должен исправить их ошибки.

      – Ты лишь продолжаешь их зверства! – выкрикнул Майлз, нападая на него, воспользовавшись моментом замешательства Хирурга, пока он не пришел в себя. Он нанес ему несколько ударов, заставив того отступить назад, но он понимал, что это лишь временная победа.

      – Нет! – закричал Хирург, его голос снова наполнился яростью, словноего задели за живое. – Я не такой, как они! Я лучше. Я умнее. Я знаю, как сделать все правильно. Я должен был доказать