Снежинка в моих ладонях. Мотя Губина

два точечных удара, словно арматурой по деревяшке. – Вам сказали что? Привести наследника! А вы что сделали, недоумки?! Зачем было его калечить?

      – Тётушка Роза, мы же это, как лучше хотели!

      – Идите уже, олухи! И как только Его Мудрейшество додумался посылать за ребёнком леших?!

      – Так мы же, это, главные в лесу-то, – пробасил один из мужских голосов, – кто, кроме нас, может лучше каждую тропинку знать?

      – Ага, особенно если эта тропка под слоем снега погребена, – вторил ему второй.

      Я решил, что с меня хватит изображать бревно, и замычал, старательно приоткрывая зудящие веки.

      – Вооот! – обрадовался один из тех, кого женщина назвала лешим. – Видишь, тётушка Роза, жив малец! Вот сейчас откроет свои человеческие глазки и пойдёт нашу Снежку искать.

      На последней фразе моё тело инстинктивно дёрнулось, и я резко распахнул глаза, одновременно садясь на жёсткой лавке.

      – Сне… Кх… Снеж… Снежа… Где она?!

      – Ну-ну, – ко мне, шаркая тапочками по деревянному полу, посыпанному простым речным песком, поспешила невысокая старушка весьма колоритного вида. Длинное суконное платье обтягивало коренастую круглую фигуру, белый фартук аккуратно лежал на объёмном животике. На голове женщины было накручено что-то невообразимое, а маленькие, но сильные морщинистые руки уже тянули к моему лицу деревянную плошку, от которой к потолку поднимался горячий пар.

      – Попей, милый. Попей, легче станет. Тётушка Роза никогда плохого не посоветует.

      Я с сомнением уставился сначала на плошку, а потом обвёл взглядом низкое, полуподвальное помещение, больше всего похожее на старинную избу. Посередине стояла огромная каменная печь, от которой шёл невыносимый жар, рядом стояла, лежала и даже валялась кухонная утварь, а в самом углу, освещённом лишь пламенем одинокой свечи, за небольшим столом сидело… Сидели… Два высоких, сутулых и каких-то нескладных существа. Они были покрыты шерстью с головы до ног, включая лицо, но не такой, как у животных, скорее, их тела целиком состояли из свалянной в тонкие трубочки шерсти, словно огромные верёвочные швабры. Очень и очень грязные швабры.

      Один из них повернул ко мне… Лицо? Где прямо из-под верёвок горели два красных глаза, и открыл беззубый рот.

      – Пей, малец. От подношений домовых не отказываются.

      Так передо мной домовая?

      Я быстро схватил в руки пиалу и хлебнул густого травяного отвара. Уф, слава Богу, я её гномом не обозвал. А ведь хотел… Даже представить боюсь, как бы женщина оскорбилась.

      Возможно, будь на моём месте кто-то другой, он бы решил, что он в коме – пострадал в реке, когда тонул, и сейчас врачи неистово борются за его жизнь, но…

      Но у меня с самого детства были сны, в которых была одна маленькая курносая девчонка. Она сама по себе не была обыкновенной, а по оброненным фразам я за столько лет смог сложить картину того, что она живёт в совершенно ином мире. Не то, чтобы я окончательно и бесповоротно поверил в существование сказочных созданий… скорее, я просто привык к тому, что у неё всё не так, как у меня.

      Так что сейчас я просто принял ситуацию.