Неоправданная жестокость. Кира Светлицкая

молчала. Молчание показалось слишком долгим. Кудряшка приподнялась на локтях и взглянула на свою соседку. По белой ее щеке катилась слеза. Она чуть блестела в темноте старого цеха. Совсем незаметно. Слезинка быстро скатилась, оставив после себя влажную дорожку.

      – Не хочу я завтра просыпаться, – сказала девушка, жмурясь, чтобы прекратить поток слез.

      Подруга обняла ее, поглаживая по спине. Обе горько заплакали, но совсем тихо, чтобы никто их не услышал.

      Утро, ждете вы его или нет, все равно начинается. В пять сорок все дети, работающие в сравнительно небольшом заводе в Новосибирске стояли за своими станками, готовые в любой момент начать трудиться. Ведь опоздать нельзя, ни на минуту. Это значит, всех подставить, подвести, задержать! А главное не только тех, кто здесь трудится, но и тех, кто трудится далеко отсюда… Тех, кто жизнью рискует ради всех и ради тех, кто тут работает.

      Какое счастье…

      Как написать дипломную работу за три дня? Секрет очень прост! Нужно всего лишь не спать, почти не есть и не отлипать от компьютера ни на секунду! Именно так я и делаю.

      Сегодня на завтрак кофе, на обед кофе, на ужин кофе, и даже сейчас, глубокой ночью я пью этот ужасный кофе, который теперь не помогает. А в голове только Вавилов, его наследие и коллекция семян… Научный руководитель предложил тему: «Вклад Николая Вавилова в науку». Я тогда подумал: «Что может быть проще и быстрее?» – что угодно, но не это! Только одно описание его экспедиций способно ввергнуть в страх такого лентяя, как я! Но теперь выбора нет, собственно, как и времени.

      Текст трудов Вавилова, который я читал плыл и размывался. Буквы отплясывали польку, а мой мозг наотрез отказывался их воспринимать. Глаза стали слипаться, голова опустилась на стол, и я постепенно проваливался в бездну сна, однако прежде чем она поглотила меня полностью, я не переставал думать о Вавилове. Вавилов, Вавилов и только Вавилов…

      Так выглядит рай? Может я умер от переутомления? Я стоял на зеленом холме, окруженном пшеничным полем. Куда бы я не взглянул, все было устлано золотым ковром. У этого ковра нельзя было разглядеть ни начала, ни конца. Он был таким же ярким и сочным, как само солнце, свет которого он отражал. От красоты переливов колосков на ветру замирало дыхание. Это выглядело, как маленькие волны, вдруг появившиеся в штиль.

      – Красиво, правда?

      Я резко обернулся. Позади меня стоял чрезмерно худой старик с неухоженной бородой и отросшими волосами с сильной проседью. Щеки его впали, а одежда сидела мешковато. Но внимание мое привлекли темные глаза, которые я уже где-то видел. В них было много добра, но оно было словно затуманено печалью и следами глубоких дум.

      – Да, очень красиво… – только и сумел ответить я.

      Старик оглядел меня критическим взглядом почти без интереса.

      – Кто вы такой? – вяло спросил я, ответив ему тем же взглядом.

      – Кто я?.. – как-то отрешенно сказал он, теперь смотря уже будто сквозь меня. Казалось, ему было сложно осознать какой-то