Анафора. Владислав Творожный

что даже не понимаете того, о чем говорите! Мне кажется у вас даже не возникло мысли о том, что кто-то сейчас страдает от жажды, вы думаете лишь о себе… Сильвио, разве я не прав?

      – Конечно правы, Светлейший! – ответил Сильвио.

      – То-то же, вы все живете лишь для себя. Для удовлетворения лишь своих потребностей, не пытаясь и даже не думая о том, что кто-то есть вокруг вас. А если бы Герман заявился с проверкой? Вас бы всех лишили зарплаты, да еще бы повесили долг!

      – Да, вы абсолютно правы! – поддакивал Сильвио.

      Грегор Импрессиоль ходил по кругу:

      – Ну вот на что вам эти деньги? Деньги, деньги, деньги, одни лишь мысли и цели сводятся к деньгам. Разве они сделают вас счастливее?

      – Да! – крикнул Сильвио.

      Адриан и Грегор кинули взгляд на Сильвио.

      – Сильвио, умолкни. – проговорил Адриан.

      – Какие-же вы все лживые и жадные, мне тошно здесь находиться. – проговорил Грегор Импрессиоль усевшись на трон.

      – Ваше Величество, так что прикажете делать? – спросил Адриан.

      – Этих троих отправь в темницу, пусть посидят года два. – ответил Грегор, указывая на троих человек. – А этого, который поумнее, отпусти, но лиши зарплаты до тех пор, пока не сделает все те трубы, которые порезал, лишь после выдайте ему зарплату, да следите за заводом, мне кажется они там не единственные такие.

      – Мудрое решение. – сказал Адриан. – Охрана, вы все слышали.

      Заключенных взяли под руки и увели. В тронном зале остались лишь Монарх с Сильвио.

      – Хорошенько вы их проучили. – радостно проговорил Сильвио.

      – В этом нет ничего радостного, ведь я в какой-то мере тоже такой, как и они, я ведь тоже хотел обмануть Германа, заработать больше денег, хотя они мне и не нужны. – проговорил Грегор, обращаясь к самому себе.

      – Не вините себя, Ваше Благородие. – лукаво говорил Сильвио. – Они – это они, кто они такие? Вспомните, кто Вы!

      – Ты прав, Сильвио, мне пора уже вспомнить, кто я. – оживился Грегор. – Я тебя понижаю, больше нет никакого секрета, теперь ты писарь в канцелярии, и даже не пробуй кому-либо об этом говорить. Знай, это моя милость, не отправлять тебя в темницу. Ты все понял?

      – Да, Ваше Величество… – не ожидавши такого поворота событий, произнес Сильвио. – Разрешите идти?

      – Да, ступай Сильвио. И помни о том, что я тебе сказал. – твердо проговорил Грегор Импрессиоль.

      Сильвио удалился. Этот день запомнился Монарху на всю оставшуюся жизнь, отчитывая других, он вдруг осознал, что ничем не лучше их, и на суде, если он вдруг будет, ничего не сможет сказать в свое оправдание. Был ли этот поступок оправдан страхом, или же чувством раскаяния, нам увы не узнать, но то, что Грегор Импрессиоль действительно отменил свои задумки о том, чтобы похищать хорошие трубы на зло Герману, это было в действительности так.

      2.4 – Конкуренция дороже дружбы

      Влюбленность вправе интересное и даже пугающее чувство, особенно в подростковые годы, но есть ли смысл любить кого-то, если не знать точно, любит ли этот