Анафора. Владислав Творожный

бесследным образом исчезали. Вот тут я и понял, что нас грабят совершенно безрассудно и дерзко!

      – Тут-то ты прав! – поддержал Монарх.

      – Собственно я мог бы и сам задержать преступников, но вы же сами понимаете, персоне при царе не положено производить арест, поэтому дождавшись стражей, мы проникли в полночь и увидели рабочего и двух охранников, которые неспешно выносили наши трубы в телегу, стоящую на улице. Естественно они предлагали откупиться. Но ведь это и так по праву наши трубы! Поэтому под угрозой ареста, мы выяснили где они прятали украденное. В местном амбаре представляете?

      – И что-же? – задумался Грегор. – Вы их арестовали?

      – Разумеется, еще и мораль прочитали о грехе, да о неблагородном поступке. Однако раскаяния я не увидел в их глазах, должно быть они даже не осознали того, что совершили преступление.

      – Дай угадаю, трубы пошли на переплавку? – саркастически спросил Грегор Импрессиоль.

      – Ох, тут такая неувязочка вышла. – наигранно заговорил Сильвио. – Вы, наверное, удивитесь, но именно на той неделе я вдруг осознал, что уже год, как живу без канализации, да что я? Весь многоквартирный дом! Естественно, я каждую минуту думаю о других. Именно поэтому, действительно бракованные трубы мы отдали в городские службы, нам то они не нужны, а городу пригодятся, где уже сгнили трубы там они и поменяют. Не понаслышке знаю, там парни рукастые, где приварят, где латочку поставят. В общем восстановят лучше, чем на заводе.

      – Какой же ты, Сильвио… – разозлился Монарх. – Вот так бы взял и придушил голыми руками! Чтобы больше к трубам не прикасался, все вопросы буду решать я. Тебе понятно?

      – Конечно-конечно, Ваше Благородие! – уверил Сильвио. – Ой, слышатся мне чей-то топот, похоже ведут.

      В комнату вошел Адриан со стражами и четверо заключенных в кандалах. Грегор Импрессиоль вытащил меч из кожуха и поставил рядом с троном. Арестованные предстали перед монархом в центре зала.

      – Вы… – сделав длинную выдержку, вдруг проговорил Монарх. – Вы, жители Вертуксбурга, жители величайшего культурного города, разве вам не стыдно, разве нет у вас тремора от ваших поступков? Быть может вы видите сны, в которых страдаете от чувства вины, или же у вас в действительности нет совести?

      Грегор Импрессиоль взял меч и подошел к одному из рабочих:

      – Ты, расскажи мне, почему ты принялся воровать?

      – Ваше Благородие, не поймите меня неправильно, Сатана виноват, овладел душою, да приказал красть трубы из склада. Я же всей душою за честность, но душа как оказалось не подвластна действию разума, и вновь и вновь я оказывался на том складе.

      – Он крал и ему было стыдно, но не красть он не мог… – проговорил шепотом Монарх. – Ну что же, следующий.

      За работягой стоял маленький пожилой человек, который являлся охранником и работал долгие годы на этом заводе.

      – Скажи мне, дед, – обратился Грегор Имрессиоль. – зачем ты это делал, разве тебе в жизни мало благ?

      – Мало. – искренне признался дед. – Я всю свою жизнь работал на этом заводе, шли годы, да только