Букет ландышей. Мария Ордынцева

– нравилась обоим. Димочка следил за дорогой, а Мария, уютно расположившись на пассажирском сиденье, размышляла, что там за клиент, который непременно хотел ее участия в деле, при том что все возможные рекомендатели ей не отзванивались ни вчера, ни сегодня. Невольно отслеживая выражение лица мужа, она вдруг поняла, как давно они толком не виделись. Было от чего расстроиться. И она пообещала себе, что свернет дела как можно быстрее.

      Архипов, едва завидев Быстрицкую, выскочил из-за стола с победным криком:

      – Ну, наконец-то!

      Но поскольку за Марьей в кабинет ввалился хмурый Рудаков, радость Костика поугасла отчасти. Впрочем, он, видимо, решил не расстраивать себя, хоть и понимал, что последствия на нем еще скажутся, и придвинул Быстрицкой стул.

      – Короче, ДТП со смертельным исходом. Клиент тебя требует, прям настаивает, других адвокатов не хочет. У меня сроки горят, Машуня! – дрожащим от нетерпения голосом сообщил Костик.

      – И где он? – улыбнулась заинтригованная Мария.

      – Сейчас приведут, – заверил Архипов и принялся отзваниваться в дежурку.

      Рудаков по опыту знал, что эта бадяга затянется надолго. Знал, что вряд ли даже до обеда они освободятся. Но что делать? По крайней мере, он был с Маняшей, пусть и на ее работе, и он согласился с ее утопическим планом потом погулять.

      Что-то знакомое было в лице подозреваемого. Как там его? Сергей Соловьев? Он где-то видел его раньше, но никак не мог вспомнить, где именно, сколько ни ломал голову.

      В принципе, с каждым такое могло случиться: скользкая после дождя дорога, не справился с управлением. Неосторожная статья, хоть и печально все. Вряд ли этого Соловьева даже арестуют, до суда погуляет еще маленько под подпиской о невыезде. Да и дадут вряд ли много. Погибла девчонка ни за грош, получается.

      Но как-то слишком странно этот подозреваемый смотрел на свою адвокатессу, так что сам Рудаков невольно насторожился и присмотрелся.

      На первый взгляд вполне привлекателен, крепкий, высокий, с ясными голубыми глазами, обаятелен, черт его возьми. Такие девчонкам нравятся до невозможности. Знает себе цену, хоть и растерян в данный момент. Растеряешься тут, когда человек из-за тебя погиб. И смотрит на Маняшу, словно сожрать ее хочет, вдруг подумалось Дмитрию.

      Похоже, ревнивец ты, Рудаков, усмехнулся он сам себе. Быстрицкая, видимо, даже не замечала этого странного взгляда подопечного. Что-то писала в блокноте, задавала вопросы, уточняла формулировки для протокола. Допрос был недолгим, все вполне очевидно, вину никто не отрицал. И Дмитрий с облегчением понял, что скоро сие действо завершится, и он уведет Марью куда-нибудь подальше от этого красавчика.

      Действительно, полчаса спустя, завершив подписание всех бумаг и оставив визитку новому клиенту, Быстрицкая собралась на выход, а Архипов строчил подписку о невыезде Соловьеву. Рудаков поспешил обнять жену за плечо и вывести прочь, но, оглянувшись зачем-то на остававшихся в кабинете мужчин, поймал все тот же странный взгляд Соловьева, направленный на Марью. Заметив внимание соперника,