Чем Черт не шутит. Елена Романова

задул горящие на ней свечи и все остальные тоже: в нишах в стене, на столе у окна. Тонкий дымок, едкий запах и рыжие точки на фитилях слились в мистерию прощания.

      Над столом висела пустая полка, посреди нее, как обелиск на равнине, торчали часы – тонкая струйка соединяла две неравные горстки песка: красную сверху и черную снизу. Ну и как тут понять, который час?

      – Рае! – прилетело снизу. – Сколько можно тебя ждать?

      – Да иду я!

      Он ужаснулся тому, как легко откликнулся на вычурное имя, которым его здесь называли, остро почувствовав, что начинает забывать маму. Ее голос. Не может вспомнить и все тут.

      Вместо того чтобы спуститься, Радан сел на кровать, спрятав лицо в ладонях, но вспомнил, что у него же вчера весь день болела нога, а сегодня… он размотал тряпицу и ничего не увидел, ни одной царапины – даже самые глубокие совершенно затянулись.

      – Ничего себе, – восхитился он вслух, пошевелив совершенно здоровой ногой и легко поднялся.

      У самой двери возвышалась резная, как и вся мебель внизу, вешалка. Он снял с нее чистую черную рубашку с множеством мелких пуговиц и толстых петель, к счастью, уже застегнутых. Ворот и манжеты украшала витиеватая вышивка. Радан погладил выпуклые пурпурные стежки, укравшие у ведьмы не один день.

      К столу он спустился настолько чистым, каким никогда не был дома: с намытыми руками, ушами, лицом, и, что совершенно сверхъестественно, зубами, начищенными мятным порошком, хранившемся в латунной коробочке прямо на темной обожженной глиняной раковине, гладкой и холодной, как цветочный горшок на балконе из прошлой жизни. Ноги Радан рассудительно предпочел не трогать, все равно выпачкает, как только выйдет из дома.

      Радмин, одетый в черную рясу с алой ниткой, разрезавшей тело на две половины, словно след от меча, при появлении своего подопечного тут же поднялся из-за стола и, не взглянув на него, вышел за дверь.

      – И как он собирается меня наставлять – игнором? – спросил Радан не Танру, которая крутилась рядом, а воздух. – Я и сам здесь специалист, каких поискать, пусть отпускает меня домой с золотой медалью.

      – Ешь давай! – велела ведьма и обратилась к змею. – Ситра, постой. Проводи Рае, а не то он опоздает.

      – Пусть выкатывается голодным. Тут либо сон, либо еда.

      – Ну я прошу тебя. Пожалуйста.

      Ситра нахмурился, пробурчав что-то мало походящее на согласие, и вышел за дверь, точно копируя исчезновение наставника.

      – Все, хватит с тебя! – Танра выдернула Радана из-за стола и сунула ему в руки пушистую булку. – Поторопись, Ситра тебя проводит.

      – Да он же свалил, я за ним не побегу, – насупился Радан и откусил от белого мякиша – длинная корка тянулась изо рта, как накрученный ус.

      – Он дождется тебя. Не подводи ни его, ни меня.

      – А…то…ие…меи? Зачем…ни? – поинтересовался Радан, затолкав за зубы мешавшийся хлеб – щеки раздулись, как у хомяка.

      – Или жуй, или спрашивай. Посмотри, сколько крошек после тебя!

      Радан вытаращил