Я их всех убил. Флориан Дениссон

пор как он получил диплом по синергологии, любой, даже самый короткий разговор с жертвой, любой диалог или мимолетный жест воспринимались им совсем не так, как раньше. Он переориентировал вопросы, ловил мельчайшие реакции и анализировал каждое движение лицевых мышц или рук. Дьявол скрывается в деталях, даже самых незначительных. Однажды, принимая обычные свидетельские показания молодой женщины, чей муж разбился на мотоцикле, он заметил, что она слегка вздергивает правую бровь, стоило ей заговорить о погибшем супруге. На словах она описывала мужа как человека любящего и внимательного, в то время как невербальные знаки свидетельствовали об обратном. Ее речь не согласовывалась с тем, что она на самом деле думала. Максим решил разобраться и сфокусировал вопросы на поведении мужа. Всего через несколько минут несчастная вдова расплакалась и призналась, что благоверный ее бил.

      Дьявол скрывается в деталях.

      – Тебе холодно? Хочешь одеяло?

      Голос жандарма разнесся в тишине «холодильника». Незнакомец забормотал что-то нечленораздельное. Жандарм напряг слух и понял.

      – Я их всех убил, я их всех убил…

      Казалось, бедолага беспрерывно повторяет эту фразу, как зловещую мантру, точно попал в адскую петлю, единственный выход из которой – смерть.

      Ничего он тут не добьется. Тем более что его отстранили от расследования, а предполагаемый преступник валяется, как бомж, на ледяном цементе камеры. Максиму придется с этим смириться: тогдашний нервный срыв здорово ему навредил, теперь предстоит заново завоевывать всеобщее доверие, прежде чем он полностью вольется в работу бригады. Самым трудным будет грядущее столкновение с Ассией…

      Дверь, ведущая в отсек камер, хлопнула с грохотом, от которого он вздрогнул. К нему быстро приближалась массивная тень. Это был Борис, уже издалека испепелявший Максима взглядом.

      – Ты что здесь забыл? – рявкнул Павловски.

      Максима поймали с поличным – можно сказать, схватили за руку в чужой сумке. Он стоял в конце безликого коридора, возле камеры с единственным задержанным. Никакие объяснения не сработают. Павловски сразу же заметил, что заслонка глазка отодвинута, и нахмурился.

      – Тебе здесь делать нечего, Монсо!

      Тот потупился и попытался молча исчезнуть, но на шум из кабинета вышла Ассия и теперь стояла в дверном проеме, широко расставив ноги, как Цербер, преграждающий дорогу в Аид.

      – Что здесь происходит?

      Сознательно избегая встречаться взглядом с Максимом, она обратилась к старшему по званию.

      Борис пожал плечами и заявил самым спокойным голосом:

      – Ничего, лейтенант, это наш задержанный бузит, – солгал он.

      Максим застыл, опустив голову. Ларше выдержала паузу и спросила:

      – Что дал обыск?

      Светловолосый жандарм подошел ближе; Максим оказался зажат между ними как в тисках.

      – Эксперты уже на месте и проводят осмотр: думаю, через несколько часов мы будем знать больше; на данный момент ничего нового.