Бюро темных дел. Эрик Фуасье

слухов. Так что, учитывая политический вес Доверня-отца, будет весьма нежелательно, если в прессе начнутся спекуляции на тему гибели сына. Потому нам важно быстро установить истину и тем самым избежать шумихи. Полагаю, нет нужды напоминать вам, какие страсти закипели, когда стало известно о таинственной смерти принца Конде нынешним летом?

      До Валантена, при всей его отстраненности от общественной жизни, конечно же, донеслось эхо этого недавнего скандала. Старого принца Конде, особу королевской крови, нашли повесившимся на оконном шпингалете в его собственной спальне в замке Сен-Лё. В завещании он назвал своим единственным наследником герцога Омальского, сына Луи-Филиппа, и сторонники Карла X бросились обвинять нового короля в том, что он заказал убийство принца Конде, чтобы завладеть его изрядным состоянием. Пока шло дополнительное расследование, общество бурно обсуждало версии суицида и убийства, замаскированного под самоубийство[12].

      – Очевидно, что легитимисты готовы на все, чтобы дискредитировать новую власть, – заметил Валантен. – Представителям старшей ветви Бурбонов ненавистна мысль о том, что их навсегда вытеснят орлеанские кузены.

      Комиссар Фланшар обошел стол и снова встал у окна, приоткрыв раму. Он стоял так некоторое время, заложив руки за спину и дыша полной грудью, словно хотел вобрать в себя таким образом атмосферу Парижа во всей ее сложной полноте, с бедами, неурядицами, страстями и незримыми схватками. Затем он обернулся и глубоко вздохнул:

      – Если бы нашей единственной заботой оставались карлисты[13], поддерживать порядок было бы куда проще. Но установившийся режим еще слаб, а республиканцы до сих пор не смирились с итогами июльских событий. Мы знаем, что некоторые из них объединились в тайные общества, которые только и ждут случая расшатать трон. Пару недель назад мы уже видели их в действии.

      – Вероятно, вы имеете в виду недавнее нападение мятежников на Венсенский замок?

      – Да, черт побери! Разъяренные безумцы действительно собирались казнить арестованных министров. Они полагают, что это поможет Франции окончательно разорвать связи с Карлом X и европейскими державами. По сути, их цель – возвращение в прошлое, к революционному террору. Они готовы поджечь королевство и бросить его в заранее проигранную войну со всей европейской коалицией!

      После Июльской революции четверо министров Карла X, в том числе принц Полиньяк, бывший глава правительства[14], были взяты под стражу при попытке побега за границу. Процесс над ними по обвинению в государственной измене должен был начаться в декабре в палате пэров, и грядущий приговор был главной ставкой в игре множества политических фракций страны. В начале октября палата депутатов, стремясь утихомирить страсти, вотировала адрес[15], в котором королю предлагалось отменить смертную казнь за политические преступления. Этого было достаточно, чтобы в рядах республиканцев поднялась буря возмущения. Радикально настроенные

12

Современные историки склонны рассматривать эту смерть как печальный итог неудавшейся эротической игры. – Примеч. авт.

13

Этим словом, наряду с термином «легитимисты», представители новой власти называли сторонников свергнутого Карла X. – Примеч. авт.

14

Жюль-Огюст-Арман-Мари Полиньяк (1780–1847) – министр иностранных дел и премьер-министр Франции, при котором 25 июля 1830 года королем Карлом X были подписаны Июльские ордонансы – четыре указа, послужившие поводом к революции 27–29 июля. Носил титул графа (1817–1820), затем принца (1820–1847), а в последний год жизни – герцога де Полиньяка.

15

Адрес – письменное коллективное заявление, которое конституционные органы (палата депутатов, палата пэров) могли подавать непосредственно королю. – Примеч. авт.