Бюро темных дел. Эрик Фуасье

что купил, уже вернулся на улицу и продолжил ожидание других клиентов. На вид ему было не больше пятнадцати.

      Валантен Верн почувствовал во рту знакомый горький привкус и, чтобы унять закипавшую внутри ярость, достал из кармана жилета часы – попытался разглядеть в полутьме, которую уже сгустили подступавшие вечерние сумерки, расположение стрелок на циферблате. Сровнялась половина шестого, и, если его осведомитель не ошибся, скоро должен был показаться тот, кого инспектор Верн высматривал все это время.

      Награда за терпение и правда не заставила себя ждать. Минут через десять стало ясно, что объект приближается – Верн почуял это еще до того, как увидел. Атмосфера на всей улице вдруг ощутимо накалилась, как бывает перед грозой. Поведение корветов вроде бы не изменилось, но они явно занервничали – принялись обмениваться издалека беспокойными взглядами, судорожно приглаживали волосы пятерней, лихорадочно расправляли воротники. А потом раздались тяжелые шаги, эхо которых заметалось между фасадами.

      Инспектор Верн подался вперед, осторожно выглянув на пол-лица из прикрывавшей его арки. Человек в пальто-каррике с тремя пелеринами показался со стороны улицы Жёнёр и неспешно двинулся по Сен-Фиакр в направлении бульвара. Был он приземист и упитан, поперек себя шире – этакий бочонок на двух коротких ножках. Он останавливался возле каждого юноши, лениво переговаривался о чем-то, а перед тем как продолжить путь, всякий раз протягивал жирную лапу, и собеседник что-то клал ему в ладонь. Толстяку понадобилось не меньше четверти часа, чтобы вальяжной поступью обойти всех проституток на улице и преодолеть расстояние, отделявшее его от подворотни, где скрывался полицейский.

      – Похоже, день у тебя нынче задался, – процедил Верн сквозь зубы, когда бочонок на ножках наконец докатился до арки. – Неплохую дань собрал, а, Гран-Жезю?

      Если сутенер и удивился тому, что кто-то дерзнул остановить его на собственной территории, он и виду не подал, лишь поросячьи глазки цепко ощупали сумрак под аркой.

      Валантен Верн сделал шаг вперед и вышел на свет.

      – Уделишь минутку должностному лицу при исполнении? – поинтересовался он. – Я быстро управлюсь. Знаю, что твое время бесценно.

      Теперь лицо толстяка приняло озадаченное выражение. Он проворно окинул взглядом всю улицу – возможно, хотел убедиться, что никто из его подопечных не наблюдает за ними, но скорее проверял, не прячутся ли поблизости другие полицейские. Видимо, не заметив ничего подозрительного, он изобразил на жирном лице улыбочку.

      – Должностному лицу, стало быть? – повторил сутенер медовым голосом, и шевельнувшиеся сальные губы неумолимо напомнили Верну двух мерзких липких слизней. – А лицо, часом, не с улицы Иерусалима[7] явилось? Нравы или сыск?

      – Служба надзора за нравами. Инспектор Верн. У меня к тебе пара вопросов.

      Тот, кого молодой полицейский назвал Гран-Жезю, недоверчиво прищурился. Он

7

Старая улица на острове Сите, где в ту пору находились подразделения Префектуры полиции. – Примеч. авт.