Интеллигенция поет «блатные» песни. Максим Кравчинский

покровительством которого за двадцать лет объездил весь Советский Союз. Исполнял под гитару цыганские романсы, бардовские песни и песни собственного сочинения.

      С девяностых Василий Васильев вместе с женой, взрослыми дочками и внучкой живет в Твери, руководит культурным центром, но по старой памяти иногда устраивает свои творческие вечера. И тогда, как полвека назад, снова звучит его коронная песня на слова Роберта Рождественского и музыку Бориса Мокроусова:

      Спрячь за решеткой ты вольную волю,

      Выкраду вместе с решеткой…

      Или другой шлягер, с которым он появляется в финале трилогии «Корона Российской империи»:

      Повисла в окне луна-уголек,

      Спят Киев и Воронеж,

      Чудак-человек, отдай кошелек,

      Отдай, а то уронишь.

      Мне бы дьявола-коня

      Да плеточку заветную,

      И тогда искать меня

      В поле не советую…

      «У Курского вокзала стою я молодой…»

      Не раз случалось, когда вроде бы абсолютно фольклорные произведения оказывались изящной стилизацией. Вот, к примеру, сценка из экранизации «Золотого теленка» (1968), где Остап Бендер (Сергей Юрский) развлекает студентов в купе веселыми куплетами:

      Крематорий открывали,

      Беспризорного сжигали,

      Дверь открыли, он танцует,

      Говорит: «Закройте, дует!»

      К моему величайшему удивлению, автором «миниатюры» оказалась классик отечественной поэзии Юнна Мориц. В оригинале это лишь четверостишие из ее стихотворения:

      Во времена, когда грохочут пушки,

      А музы, как положено, молчат, —

      Чудовищно прекрасные частушки

      Для ободренья публики звучат,

      Для ободренья публики-простушки,

      Выносливость которой велика

      Настолько, что в малюсенькой частушке —

      О ней, любимой, каждая строка:

      «Крематорий проверяли,

      Беспризорного сжигали, —

      Дверь открыли, он танцует,

      И кричит: – Закройте, дует!»

      Отметился в «сиротском» жанре и патриарх авторской песни Булат Окуджава.

      Для первой части трилогии Анатолия Рыбакова «Кортик» (1973) он сочинил песню беспризорника (исполнил ее за кадром Александр Кавалеров):

      У Курского вокзала

      Стою я молодой.

      Подайте Христа ради

      Червонец золотой…

      Талант Булата Шалвовича позволял ему с легкостью творить в самых разнообразных жанрах. Во второй серии «Последнего лета детства» (1974) – продолжении рыбаковской трилогии – звучит еще одна песня сироты. И – редкий случай! – исполняет ее девушка. Правда, не настоящая беспризорница, а актриса труппы «Синяя блуза». Так называлось в годы НЭПа самодеятельное движение «живой газеты», где в театрализованных сценках отражались злободневные события.

      «У Курского вокзала

      стою