Казачья поляна. Алексей Полилов

цифры, а можно накинуть к общей сумме и добытое нелегальным путём – оно же не выходит за пределы государственной границы? Нет же?

      Теперь прикинем, сколько же золота на руках у населения (по официальным подсчётам, разумеется). Предложено считать, что население владеет в общей сложности 3000 тон драгоценного металла в виде ювелирных украшений, монет, слитков и самородного золота, втрое перекрывая золотой запас страны. В среднем, у каждого гражданина или гражданки в кармане звенит примерно 20 грамм чудесного жёлтого металла, в том или ином виде. Понятное дело, что у кого-то щи пустые и золото он видел только на картинке в школе, а у кого-то жемчуг мелкий на инкрустации золотых унитазов. Но если верить средней температуре по больнице, то…

      Однако, товарищи дорогие, и даже тут есть нюанс: этакую цифру, 3000 тонн, по тем же официальным расчётам население может накопить за 25 лет ударной добычи золота государством. Помните 40–60 процентов на ювелирку? Так вот это оно самое и есть, ювелирка же покупается населением, верно? И это ещё при условии, что никакого золота у населения до этого момента не было вообще. Согласитесь, не очень-то бьются все эти официальные цифры? Прямо-таки подталкивают к выводу, что где-то, вот совсем рядом, должны быть и неофициальные, более близкие к истине.

      А ведь ещё можно посчитать всё золото, что было добыто или захвачено проживающими на месте нынешней России народами за весь период истории. Ведь этот металл не ржавеет, не окисляется, не испаряется и не исчезает бесследно. В те далёкие времена он не применялся в промышленности, ввиду её отсутствия как таковой, и тратился исключительно на чеканку денег, украшения и изготовление предметов быта. А они активно использовались населением в повседневном обиходе, стимулируя торговлю и вообще, являясь по сути движителем самой жизни. Умирали люди, истлевали их кости, исчезали города и поселения, превращалось в прах всё, кроме золота. И где оно? По здравому рассуждению, его должно быть вокруг очень много. По крайней мере, не в таком дефиците, каким сейчас оно является. Но подобные рассуждения только отвлекали Ивана Ильича от поиска решения стоящей перед ним задачи и он оставил древние времена в покое.

      В общей сложности, за недолгий анализ и ознакомление с материалом, у полковника накопилась куча вопросов по хранению, отпуску и использованию драгоценного металла к официальному органу, отвечающему за все эти процедуры. Что за орган такой, спрашиваете? Гохран, товарищи. Тот самый, что при Министерстве финансов. И сами понимаете, что никакого полковника с разными дурными вопросами к нему и близко не подпустят. Тут Иван Ильич впервые почувствовал присутствие некоего интуитивно наведённого умозаключения, что, вполне возможно, он ввязывается не в своё дело.

      Приняв как должное, что совсем не зря Гохран всегда был под пристальным вниманием спецслужб, от ВЧК до ФСБ, полковник решил ограничить розыск периодом новейшей истории и хотя бы примерно определить основные размеры хищений.

      Итак, изучив всё те же официальные цифры,