Золотой миллиард 2. Алиса Кортно

Подбережный только что сказал. Я своими глазами видел, как камни включили свет и полезли в убежище. Второй этаж жилой? Ну вот туда и лезь. Давай! Давай! Быстрей!

      Юдин молча протянул старлею пистолет, который подобрал возле перевернувшейся и раздавившей камня машины, и принялся обзванивать сослуживцев: – Что сказать?

      – По возможности организовать оборону, либо следовать к дому Джека. Да?, – поднимаясь на ноги Большов ответил на звонок. Нина испуганно шептала в трубку: – Вова? Что делать? У меня двадцать детей с ночевкой и две женщины из взрослых. Камни на улице: в соседний дом пошли.

      В трубке послышался крик, откуда-то издалека кричал, вопил мужской голос. Нина заплакала.

      – Дети где?, – спросил старлей.

      – В подполе.

      – Доставай. Веди под крышу.

      – Так под крышу только снаружи можно попасть.

      – Черт! Костя, место сбора – садик Нины.

      – Доставай детей и прячь по всему дому. Скажи: игра. Успокой их как-нибудь. Жди! Я приду. Быстрей, Джек!, – окликнул Большов и закончил вызов, а Спэрроу уже успел принести лестницу к выдвижной лестнице, крепко обнял жену и что-то ей там на ушко нашептывал. Нашел время. Джек глубоко вдохнул любимый запах. В отсутствие духов, Катя покупала масла и запах молодого тела смешивался с ароматом эвкалипта и сосны. Ему не хотелось уходить и оставлять беременную жену одну, когда на улице ровной походкой вышагивают камни. Так не хотелось, что можно сказать отрывалось с кровью.

      – Разреши мне остаться, – робко попросил Джек в темноту. Большов из коридора понимающе, так мягенько ответил: – Там дети, две женщины и всего один ствол. Катя, лезь наверх. Считаю до десяти, и выходим.

      Джек зацеловал жену. Есть же ласковые мужики, как мартовские коты: и на ушко нашепчут, и зацелуют. Он горячо поцеловал заплаканное лицо и сказал: – Давай. Надо. Я помогу, – и, придерживая лестницу, так как по выдвижной, шаткой неудобно и ненадежно лезть, прошептал: – Спрячься за шкафом.

      Скоро Катя услышала, как закрылся люк, а потом тихо-тихо открылась входная дверь и мужчины вышли во двор. На неотапливаемый чердак лился свет через круглое окошко. Пугаясь звука собственных шагов, она достала из шкафа старые одеяла и соорудила за ним гнездышко и, если сначала ее трясло от неизвестности и холода, то скоро одеяла нагрелись от тепла ее тела, и она отогрелась.

      Во дворе, по всей объездной улице ограда невысокая, исправно покрашенная изначально в белый цвет, сейчас встречается и голубая, и красная ограда – какую краску удалось достать, такой и покрасили. Охраняет дом, который не построил Джек, но в котором он живет – сторожевая будка. Собаки у гражданина Джека Спэрроу нет, а будку он оставил исключительно в эстетических целях. От двери к будке, троица прошла цепочкой. Обстановка спокойная, камней не видно, людей – тоже не видно. По крайней мере, живых. По правую руку, за четыре дома до этого на дороге угадываются человеческие останки, за перевернутой машиной Большова тоже угадываются. Темнота на время укрыла имена погибших в жуткой расправе.

      – Что