Чёрная Земля. Подселенка. Диана Курамшина

этих словах жрец непонятно дёрнулся и, кажется, даже фыркнул.

      – Здесь ещё помнят Атона, – прошептал он еле слышно.

      А вот мне пришлось схватиться за подлокотник. Воспоминания навалились с новой силой… Огромный дворец из белого камня. Анфилады комнат, украшенные изразцами. Красочно расписанные потолки и колонны. Огромные статуи, покрытые позолотой.

      А за его пределами нескончаемые столы с подношениями. Протухающие на жарком солнце продукты: мясо, овощи, хлеба. Всё, принесённое в дар Атону. И затем смрад, доносимый лёгким ветерком с площади величественного белого города – Ахетатона. Быстро построенного и так же скоро заброшенного.

      И имя… Анхесенатон… «дочь царя от плоти его, любимая им, Анхесенатон, рождённая великой женой царя, любимой им Нефер-Неферу-Атон-Нефертити, живи она вечно, вековечно». Да, такое имя было у меня в детстве. Именно во славу Солнца – Атона и назвал меня отец Эхнатон. Фараон, отвергнувший всех богов, кроме одного. Мой муж!

      Всё верно. Первым браком моя предшественница была замужем за своим отцом, как и ещё пять её родных сестёр. Хотя замужество для неё и троих младших было чисто номинальным, что не скажешь о двух старших. На момент смерти Эхнатона Анхесенатон было примерно лет десять. Почему примерно? После того, как сбривали «локон юности», дни рождения справляли только фараонам! В общем, сколько бы ни было, но время «Первой Крови» ещё не наступило, посему на ложе к мужу она не допускалась, живя с матерью в Северном дворце.

      Да, настроения воспоминания не добавили. А вот желание опорожнить желудок от только что съеденного – весьма. И не от осознания такого кровосмесительства. То, что фараоны брали в жены сестёр и дочерей, не было для меня секретом. Просто процесс проявления знаний до сих пор был довольно болезненным.

      Сам Эхнатон, отчаявшись получить от «любимой жены» сына, уже давно охладел к ней. Многочисленные жёны тоже разрождались девочками. Ходили слухи, что фараон, дабы увеличить мужскую силу, брал на ложе даже юношей. Но и это не помогало.

      А вспомнилась мне Макетатон. Вторая из старших сестёр, которая в после пролития «первой крови», была отправлена к мужу. Забеременела она через пару месяцев, как её отправили в царский дворец. Но при родах умерла, разродившись мёртвой девочкой. Она была ещё так юна.

      Самой старшей из сестёр, можно сказать, повезло. Она так и не забеременела за несколько лет жизни с фараоном. Её впоследствии отдали в жёны Сменхкаре, ставшему в последние годы жизни отца его соправителем. Преемственность, однако.

      Встряхнула головой, старательно ограждаясь от причиняющих боль воспоминаний. Не сейчас. Вон как побледнела хозяйка, а Пия наливается яростью.

      – Всё со мной хорошо, няня, – произнесла тихо, пока та не высказала чего-то ненужного, – посмотри на раба. Он в порядке. Я просто ещё не отошла от вчерашнего.

      Женщина стала успокаиваться, даже извиняюще улыбнулась хозяйке.

      – Я бы хотела побыть одна, – сообщила, отдышавшись. – У тебя, Субира, наверняка много дел. А ты, Аапехти,