Чёрная Земля. Подселенка. Диана Курамшина

себя в чуждом отражении не готова.

      Одеяние сегодня было особенно красочным – небесно-голубым. Всё тот же лён прекрасной выделки и почти прозрачный.

      Ну вот и всё, можно идти завтракать… а, нет. Несут украшения. Браслеты на предплечья и кисти рук, кольца почти на каждый палец и неширокий усех7 с головами ястреба по краям. Это ожерелье по сравнению с теми, что видела на богах, было намного скромнее.

      Наконец девушки кланяются, приглашая пройти на скромную террасу. Здесь меня ожидает хозяйка. При моём появлении та падает на колени, уткнув голову в пол.

      – Вы можете её отослать, – слышу я шёпот неожиданно появившегося за моей спиной Аапехти.

      – Мы гостим в её доме, это неудобно.

      Жрец посмотрел на меня удивлённо. Кивнув каким-то своим мыслям, продолжил:

      – Если будете говорить с ней сами, то этим окажете великую милость.

      – Мне теперь что, через кого-то постоянно с людьми общаться? Да и лишить хозяйку завтрака… в её же доме…

      – Скажите ей, что позволяете подняться и разделить с собой трапезу, – заявил жрец, явно не испытывая одобрения происходящему.

      Повторив подсказку, с важным видом устроилась в плетёном кресле, слава богу, без всяких дыр. Дама при этом расположилась на полу, застеленном ковром. Рабыни подложили под неё ещё несколько небольших ковриков для мягкости. Слева для удобства поставили свёрнутый из чего-то чурбачок, на который та оперлась.

      Хозяйка оказалась женщиной под сорок, полненькой и круглолицей. Широкий чёрный трёхчастный парик придавал ещё больший объём её голове. Плиссированный верхний халат был чисто белым. Ожерелье менат, состоявшее из многочисленных нитей с круглыми бусинами синего и бирюзового цвета, украшало её грудь. По центру нитей свисал манхет, к которому они крепились. Выполнен тот был в виде стилизованного женского торса, завершающегося коровьей головой с рогами.

      Рядом с ней опустилась на ковёр Пия. И раз она сделала это, ничего не сказав, то, скорее всего, мы всегда вместе принимаем пищу.

      Накрытый стол, в отличие от вчерашнего, не впечатлял. Пару видов сыров наподобие брынзы, салаты и зелень разных сортов. Несколько тарелок явно каких-то овощей, из которых я смогла распознать только огурцы и редис. Зато большое блюдо спелых фруктов радовало.

      – Прости, девочка, но сегодня без мяса, – произнесла Пия, усаживаясь поудобнее.

      – Это в связи с трауром, – услышала я шёпот жреца. – Нельзя ничего готовить.

      Кольнуло осознание, что и цвет моего наряда неспроста. Именно этот небесный оттенок используют для траурного одеяния. Хорошо, что няня позаботилась.

      Передо мной лежала глиняная тарелка с необычайно красивым узором. Я уже думала брать еду руками, как вчера на ужине с супругом… но, получив лёгкий тычок в спину от стоявшего за мной жреца, взглянула на опустившуюся сбоку от меня на колени рабыню. Та держала глубокую, наполненную водой миску с плавающими лепестками цветов. Понятно…

7

Усех – древнеегипетское широкое ожерелье-воротник с несколькими рядами бусин и иногда с фигурными изображениями-символами по краям.