Лыр. Елена Станис

новом мире вначале меня охватило отчаяние. Ведь теперь всё, что было мне дорого осталось там, далеко. Я не увижу старых друзей, не сяду за руль Лады-Калины и не смогу стать электросварщиком как мой дядя. На мою долю выпали и другие испытания. У всех в этом магическом вузе уже проявились магические способности кроме меня. Есть правда ещё кое-кто, но этот кое-кто не в счёт.

      Хорошо, что по данному пункту, насчёт магических способностей, мы с Маратом совпали. Но что значит «… этот кое-кто не в счёт»? Неужели даже Марат меня не воспринимает всерьёз. Хорошо, что я его работу присвоила, так ему и надо!

      Алика продолжала:

      – Кроме всего этого, с моим телом начали происходить изменения, наверно потому, что я взрослею. Недавно у меня на груди начали расти волосы. Что ж, многим нравится волосатая грудь, я думаю.

      Элькар при этих словах скорчил мину и покачал головой.

      А преподавательница продолжал чтение якобы моего письма:

      – Профессор Алика, лучшая из здешних училок, просила нас быть откровенными и я буду, расскажу о том, о чём никому раньше не говорил. Признаюсь, что когда я вхожу в комнату, то сразу оцениваю кого из мужчин можно победить в драке. – Витя и Элькар при этих словах настороженно на меня посмотрели. – Думаю в спарринге легко можно будет повалить этого тщедушного Элькара.

      Алика на секунду перестала читать и посмотрела на мага, буравящего возмущённым взглядом сжавшуюся в комок меня. В ладонях Элькара появились стальные шарики. Наверно от избытка чувств.

      – Дома у меня осталась трёхлитровая банка с моими годами собираемыми отрезанными ногтями. Теперь придётся начинать всё заново, – закончила треклятое сочинение преподаватель. – Похлопаем Люде.

      Раздались жидкие аплодисменты.

      Когда занятие закончилось и мы начали расходится, Алика поймала меня за локоть.

      – Я знаю, что сочинение не ваше, – огорошила она меня откровенностью. – Глаголы стоят в мужском роде. Наверно, Марат передал, а вы присвоили чужой труд. Одумайся, Люда, ты катишься по накатанной. Сверни с кривой дорожки пока не поздно!

      По пути на крышу к Звестрадамусу меня нагнал Петя.

      – Люда, я тут подумал, что мог бы быть с тобой во время работы. Ну, я и пригожусь тебе, сможешь давать поручения своему фамильяру, – предложил скунс.

      – Ну, давай, может архивариус и разрешит.

      С Петей мне будет веселее. А может он и правда подсобит в чём.

      Видя сомнения на лице Звестрадамуса, Петя прыгнул перед ним на стол, выгнул спину и заурчал.

      – А и остаётся, пущай, зверушка твоя, – смиловистился архивариус, гладя по мягкой шёрстке.

      Скунс продолжал урчать, но лицо его при этом было крайне недовольным.

      Я обрадовалась.

      Работа у нас спорилась: Петя залезал на самые высокие полки и скидывал мне особо потрёпанные фолианты, которые я протирала и подклеивала.

      К концу моего рабочего дня пришёл эльф Ивеллиос за посохом. Не поздоровался, но соизволил обратиться.

      – Поаккуратнее