Дневники Энрида Борисовича Алаева. Том 3 и 4. Энрид Борисович Алаев

мамочку. В предыдущем дневнике ты писал о своей мечте (когда пришлось долго лежать в больнице), чтобы к тебе пришла жена, которой ещё не было тогда на горизонте. И вот, она появилась – та самая девушка, которая захватила тебя целиком. Она сама тебя нашла и заставила себя полюбить. Так началась ваша совместная жизнь: с одного стакана, одной тарелки, одной селёдочницы, двух ложек и двух вилок. Ты поверил в её любовь: ни в жизни, ни в литературе ты не встречал такого сильного чувства.

      Однако, немало тревог доставило в начале вашей семейной жизни твоё качество требовательности к себе. Ты был также требователен и к жене. Она должна была преуспевать в доме, в хозяйстве, на работе, на общественной работе, в самообразовании, в самодеятельности и в политике! Нелегко же было бабушке взять такую высокую планку!

      Яркой и значимой страницей твоей биографии стало назначение на работу в Германию. 22-го июня 1950-го года ты написал, что вспоминаешь то страшное, зловещее воскресенье, когда кончилась мирная жизнь и тогда ты, пятнадцатилетний мальчишка, не мог и предположить, что через десять лет будешь находиться в самом центре Германии, в бывшем логове фашистского зверя. Ещё в тот страшный день (в 1941-м году) ты записал в своём дневнике, что наш народ победит потому, что не может быть иначе. В свою Родину, в свой народ ты всегда верил.

      Уезжал в Германию ты с тяжестью на сердце и глубокой внутренней борьбой: пришлось оставить беременную жену, которую ты так ласково называл «заботка». «У нас с Ритёнком будет свой Максимка или своя Танюшка» – ты уже называл своих будущих детей их именами. Итогом твоей 8-ми месячной работы в Германии стало более 100 писем, которыми вы обменялись с бабушкой. Письма – это совершенно особая реалия твоих дневников. Сколько эмоций, переживаний, размышлений можно проследить, читая их! «Твои письма – единственная твоя ласка, которая может проникнуть ко мне через две государственные границы», – пишешь ты бабушке. Действительно! Благодаря письмам ты и дотерпел до дня долгожданного отпуска, когда смог поехать в Ригу и увидеть свою новорожденную дочку!

      Чудесная песня сложилась у тебя вдали от Родины, в ней чувствуется невероятная тоска и надежда на то, что время пролетит быстро, и ты вернёшься домой:

      Русская песня над Эльбой разносится,

      Тихо тоскует баян,

      Думки солдатские птицей уносятся

      К милым далёким краям.

      «Разлука только укрепляет любовь к Отечеству», и «надежда – самый верный друг человека» – цитаты из твоих дневников, как и многие другие, совершенно очевидно, составляли твой внутренний стержень.

      Удивительна твоя способность постоянно подводить итоги. Будь то 20 дней на новой должности, но ты уже сообщаешь, сколько лекций и собраний ты провёл, сколько прочитал книг, сколько написал писем, сколько посмотрел кинофильмов. Пришлось присоединиться к самодеятельности, так как ты не выдержал – сплясал и понял, что теперь тебе не отвертеться. И, конечно, ты не удержался, чтобы не покритиковать второй выпуск Большой Советской Энциклопедии – мол, карты в ней бледные и нет экономических!

      В день своего 25-летия ты обращаешься к себе со словами Павлова: «Как бы ни вознёсся ты высоко в науке, всегда имей в себе мужество заявить: я – невежда». Интересно, что ты не раз обращаешься сам к себе на страницах своих дневников – то вдохновляя, то подбадривая себя, а иногда и упрекая.

      О твоей работе в Германии ты упоминаешь множество любопытных фактов, в частности – о командировках. Географ в душе, ты мечтал посетить новые места, и это тебе удалось проделать во впечатляющем объёме.

      Итак, с тобой вместе мы отправляемся в необыкновенное путешествие. Спасибо за такую удивительную возможность переместиться во времени и погрузиться в другую историческую реальность!

      Елена Рулёва

      Том 3

      Перед первым прыжком

      16 июля – 10 декабря 1950 г

      1950 год

      Июль

      16 июля, воскресенье. Москва

      Дождик льет с перерывами уже неделю. В такую погоду только спать, напившись крепкого чая с вареньем или писать дневник. Сразу надо сознаться, что первое проще, что дневник писать – пустое дело, не требующее никакого интеллектуального напряжения. Дудки. Писать дневник – мука современного человека. И что самое страшное – этим мучениям мы отдаемся сознательно, уподобляясь библейским великомученникам.

      И все-таки дневник – нужное и интересное дело. Мало того: это необходимое дело. Я имел достаточно опыта, чтобы убедиться в этом. Уже две подобных тетрадки испорчены моим неисправимым почерком. Иногда я их достаю из старенького, видавшего железнодорожные виды чемоданчика (заменяющего в нашей холостяцкой жизни гардероб, комод, шкаф, стул, стол и даже пуховую подушку!), достаю и перечитываю собственные мысли. Приятно и хорошо. Хорошо окунуться в освежающую прохладу воспоминаний и убедиться лишний раз в том, что жизнь – чудесная вещь, несмотря на пытающиеся ее омрачить житейские случайные невзгоды.

      Даже сейчас, в такую неласковую погоду, сквозь забрызганное дождевой пылью стекло, сквозь скучную,