Тёмное дело в Редькограде. Алексей Филиппов

Местные парни попробовали их приструнить, но гости заморские так просто не дались, и пришлось главному воеводе самым скорым образом вводить военное положение на центральной площади. Все недоразумения переместились на окраины городские, где они скоро и потонули: частью в болоте, а частью в серебряных чашах с кипящим пивом и вином. Установилось благодатное равновесие между «нашими» и «ихними» дня через три. Только один гость заморский никак успокоиться не хотел и всё норовил кого-нибудь плечом толкнуть или в глаза плюнуть. Ежедневно этот буян находил конфликт на самом ровном месте. Про таких у нас в народе говорят, что они без болезненной награды, как без пряников. Вот такой негодный человек и прибыл на свадьбу в Редькоград. Звали этого задиру – Радж Капур и был он нелюбимым сыном любимой жены главного визиря страны, откуда приехала черноглазая озорница – избранница князя. Знающие люди сказывали, что…, но об этом потом.

      И вот, наконец, настал долгожданный для всех день. Выглянувшее из-за леса солнышко, словно по заказу, и засветило бирюзовым блеском не только город, но и всю близлежащую округу. Праздничным светом озарились леса, луга и даже бледно-зеленые трясины попытались тоже не ударить в грязь лицом. Сводный хор петухов дружно спел здравицу в честь брачующихся. То же самое исполнил бойким речитативом и ансамбль болотных лягушек под руководством жабы Василисы. Вслед за лягушками немного посолировал богатырь Феофан, у которого какая-то сволочь спёрла ночью почти новые сапоги. Завершили праздничную утреннюю программу четыре залетных соловья. Князь проснулся от соловьиной песни, сладко потянулся, сходил сперва на горшок, потом в баню с девками, завезенными из дружеского княжества, якобы, для выступлений с народными напевами, а на самом деле – ясно для чего… Не дураки, чай, а понимаем, что князь в очередной раз со свободой подобающим образом проститься должон. После бани надел правитель на распаренное тело штаны василькового цвета, новую рубаху белоснежную да алыми петухами расшитую, русы волосы взлохматил, зеленой лентой повязал и, поскрипывая сафьяновыми сапожками, пошел к гостевому терему за суженой.

      Жители же города, выстроившись вдоль дороги, стали свежими цветами путь властителя выстилать и кричать разные напутственные слова насчёт техники исполнения супружеского долга. От некоторых из этих слов самих же крикунов вгоняло в густую краску, а заморские гости принялись уши пальцами затыкать да плеваться, словно вместо халвы отведали ненароком собачий кал.

      На высоком крыльце терема встретили князя представители той заморской державы, откель принцесса чернявая приехала счастья попытать, стали требовать выкуп и поить его молоком дикой верблюдицы смешанным с чем-то желтым. Отпил для начала Симеон (как и полагается князю) с недоверием, которое скоро перешло в легкое удовольствие и закончилось громкой отрыжкой. Обрызгав заморскую делегацию белоснежной слюной, князь ткнул пальцем в сторону возов с дарами и самолично отпер большой висячий