Мама для Совенка. Часть 3. Екатерина Боброва

всех. Вы действительно способны войти в пламя и не обгореть. Вы просто впитаете его в себя.

      – Как это? – тихо спросила Софрана.

      – Давно утраченное умение предков. Поэтому я не просто позволяю, а поддерживаю ваше желание учиться. Только для этого вы должны взять свой дар под контроль. Согласитесь, несколько неудобно сходить с ума от любого магически созданного пламени.

      Софрана отстранилась, и он нехотя позволил ей это. Вытерла глаза. Решительно вздернула подбородок:

      – Клянусь пламенем, я справлюсь.

      Он и не сомневался. Упрямства этой девице было не занимать. Главное, держать процесс обучения под личным контролем. Отец только перевел дух после отбытия ассары в академию, и его точно не обрадует новая угроза для безопасности дворца.

      Безмолвные еще вчера получили инструкции на этот счет, а сам Харт внес Софрану в список членов королевской семьи. Пусть несколько преждевременно, но зато так он обеспечит круглосуточный присмотр за девицей. А с отцом… он договорится. Позже.

      Софрана не знала, злиться или радоваться. Редкий дар, умение поглощать пламя – о таком она даже мечтать не смела, но сложность с контролем вымораживала, а уж их уроки с высочеством…

      – Он специально, – проговорила, глядя на портрет основателя Асмаса.

      Сама не заметив как, она завернула в Восточную галерею и теперь неспешно прогуливалась среди портретов королевской семьи. Кроме праздников, здесь почти всегда было тихо.

      Остановилась напротив картины «Извержение Тихони». Насыщенные светом краски недавно вошли в моду, но успели добраться и сюда. Чтобы не мешать замыслу художника, свет в этой части галереи был приглушен, и по полу от картины бежали алые всполохи.

      Софрана смотрела на мастерски изображенное извержение, на желто-ало-багряные потоки, разрезающие склоны вулкана на фоне ночного неба и ощущала, как внутри бушует лава гнева.

      – Он просто пользуется мной! – бросила обвинение картине. В раздражении топнула ногой, вспомнив наглое «На каждую попытку поглотить пламя я вас целую».

      С поцелуями еще можно было смириться, если бы они не были такими… Опустошающими. Вызывающими сладкую дрожь в теле. Мучающими. Будящими желание. После них в голове был сплошной туман, и с каждым разом собственное упрямство казалось все более глупым. А какие сны потом снились… Да что там говорить! Софрана держалась из последних сил исключительно мыслями об ассаре. Знала, как будет жалеть, если откажется от академии.

      Предать ассару из-за поцелуев?! И, сжав зубы, твердила: «Нет». Собирала волю в кулак – она дочь Асмаса – и запрещала себе думать о пламени. Вот оно. Горит. Ну и пусть себе горит. Оно не должно манить или волновать.

      Потихоньку начинало получаться. Поцелуев становилось все меньше, контроля – больше. Только вот его высочество не выглядел радостным от ее успехов.

      Этим утром в приемную зашел брат. Посмотрел мрачно. Бросил недовольный взгляд на помощника Харта. Поджал губы на папку в ее руках, на кристаллы,