Мама для Совенка. Часть 3. Екатерина Боброва

имела, как у личра – пожирательный. В дни ее визитов Софрана старалась поменьше находиться дома. Помогало плохо. Ее отлавливали слуги, и приходилось выслушивать пламя знает как надоевшие речи об идеальной дочери Асмаса.

      Со слов тетки выходило, что она всем должна за собственный дар, который им даровал Девятиликий. Только вот мужчинам повезло больше. У них и сила, и стихия, и возможность заниматься тем, чем хочешь. А у нее? Долг родить, долг воспитать и обязанность хорошо заботиться о муже и детях. И никакой свободы. Сначала опекает семья, потом – муж, а в конце жизни – дети. И все время она, точно больная, под присмотром. Потому и завидовала ассаре, потому и согласилась на вживление контура. Потому и сейчас стояла, пытаясь перехватить контроль над огоньком.

      – Вы слишком напряжены. Расслабьтесь, – посоветовал его высочество.

      Софрана вспыхнула от досады, и огонек тут же отреагировал, наполнив собой до отказа куб. Харт выругался, уронил его на пол, подул на обожженные пальцы. По стенам и полу кабинета побежали алые отсветы от горящего в кубе пламени. Закаленное стекло нагрелось, но выдержало.

      – Контроль вы перехватили, это неплохо, а вот усиливать задачи не было, – недовольно проговорил принц, потирая пострадавшие пальцы.

      Софрана опустилась на колени, завороженно уставилась на беснующееся в стекле пламя. В пляске огненных языков ей чудилась песня. А еще огонь явно хотел наружу, представляясь ей эдаким милым, пушистым зверьком, запертым в клетке. Его хотелось приласкать, погладить. Его срочно нужно было выпустить на свободу. Она протянула руку – пальцы вот-вот коснутся стекла.

      – Не стоит. – Теплая ладонь предостерегающе легла сверху, сжала.

      – Я так и не спросила у вас, что произошло там, в городе, – проговорила Софрана, не отрывая взгляда от огня. – Я спрашивала у целителей, у вашего помощника, но никто мне не ответил.

      – Что вы сейчас чувствуете? – внезапно поинтересовался Харт.

      Он наклонился, одной рукой сжимая ладонь девушки, второй обхватил подбородок, приподнял, заглядывая ей в глаза.

      – Голова кружится, – пожаловалась Софрана. – И пламя… – Она замялась, скосила глаза, но ей не дали повернуть головы.

      – На меня, – приказал Харт, – смотреть только на меня.

      – Не знаю… – покачала головой Софрана. – Я где-то читала, что великие подвижники называли пламя живым. Они могли в него входить, не обгорая. Знаете, это звучит глупо. Да и никакая я не подвижница. Но мне почему-то кажется, – ее голос понизился до шепота, – что я тоже так могу.

      Харт щелкнул пальцами, гася пламя. Отпустил девушку.

      – Н-да, – протянул задумчиво, – занятно. – Потом добавил строгим голосом: – Тренировки только под моим контролем. Сначала будем учиться удерживать контроль над собой. А до тех пор я запрещаю, слышите, запрещаю прибегать к магии.

      Софрана не сдержала горестного вздоха. Стоило пройти весь этот путь, чтобы в конце услышать такое…

      – А чтобы у вас не было соблазна… – Харт выпрямился, протянул руку, помогая