Смертельная цена успеха. Лариса Соболева

так как вернется домой поздно, а погода до вечера сто раз изменится. Он уже надел рубашку и застегивал запонки, когда в спальню вошла Симона в одних трусиках:

      – Папа, ты погладил желтое платье?

      – Кролик, тебе не кажется, что для беседы с папой на тебе слишком мало надето?

      – А я зачем пришла? – наивно удивилась она. – За одеждой. Где желтое платье?

      – Я его не погладил, – признался папа, завязывая галстук и не испытывая при этом угрызений совести. – Ты никому не говори, что твой седой отец гладит тебе одежду, а то в нашем городе охотников взять тебя замуж не найдется.

      – Подумаешь! – фыркнула Симона, отправляясь к себе. – Я выйду замуж за миллионера. Он не станет заставлять меня мыть полы и гладить. Сегодня я выиграю отборочные соревнования, потом областные, у меня все перспективы стать первой. А потом я выиграю чемпионаты, и в меня влюбится миллионер, а не Федя с твоего рынка.

      – Мой рынок дает возможность покупать тебе дорогую одежду и шить спортивные купальники в столице. Так что…

      – Но туфли ты не купил! – бросила она упрек.

      – Кролик, не обижайся, ты должна знать цену деньгам. Они слишком тяжело достаются скромным предпринимателям вроде твоего отца. И что это за туфли ценой десять тысяч? Это же не цена, а бандитизм средь бела дня.

      – Это настоящие фирменные туфли. Из настоящей кожи. С моднейшим каблуком и удобнейшей колодкой, – яростно пропищала Симона, вылетев из своей комнаты в тех же трусиках. – Ну, почему, почему я должна ходить в ширпотребе?

      – Потому… – коротко ответил отец. – Будешь зарабатывать сама – станешь покупать все что угодно. А я не могу бросать деньги на ветер. Почему ты не одета?

      – Мне нечего надеть, – трагически заявила дочь.

      – Как это нечего?! – возмутился Эмиль. Затем ринулся в комнату Симоны, открыл шкаф, забитый до отказа. – Это что? Платья. Давай посчитаем, сколько их тут висит. И поторопись, иначе в школу тебе придется идти пешком.

      Симона с видом обиженного котенка напяливала джинсы, затем кофточку из индийского ситца, затем жилет. Эмиль усмехнулся, глядя на надутые губы и сдвинутые красивые бровки дочери. Да, балует он ее. Ну и что? Она – единственное настоящее его богатство. Он и не представлял, что родной ребенок может заменить собой все на свете, что Симона станет главной линией жизни, ради которой он, не задумываясь, бросил научную работу и занялся торгашеством.

      Несколько лет назад, оставшись один с восьмилетней дочерью на руках, он решил заменить ей мать и дать абсолютно все, что потребуется. С женщинами Эмиль встречался тайком, и даже в голову ему не приходило сделать одну из пассий женой. Если уж Симону родная мать бросила, то чужая женщина тем более не заменит ее. Он любил дочь, забывая о себе. Симона прекрасно это поняла и начала вить из отца веревки. В сущности, ему нравилось выполнять капризы дочери, для этого он и работает. Но последнее ее желание, эти туфли… Нет, не смог он переступить барьер их грабительской цены. Да и не стоят они того.

      Одевшись, Симона посмотрела на себя