Нежное касание страсти. Алексей Викторович Зырянов

общения в далёком прошлом. Делись теплом. Не жди какой-то пользы от людей. Сам действуй так, как будто должен всем им разом и помногу. Никто тебе по жизни не обязан. Ты здесь один лишь раз и больше никогда. Иная твоя жизнь пройдёт в другой эпохе. А сегодняшняя жизнь – одна. Цени её и не теряй надежды. Шанс в жизни есть у каждого. Не упускай возможности быть намного лучше, чем ты есть сейчас. И помни – все хотят любви. Ты не один такой.»

      ///

      В двадцатых числах декабря 2023 года со мной произошёл надлом психологический, который меня просто вынес так, что я рыдал несколько дней подряд, когда оставался со своими мыслями о прошлом.

      Это не мужской кризис после 30 лет. И это не панические атаки.

      Все эти психологические элементы, сопутствующие зрелому возрасту, – оказались в своё время настолько мелкими и легко преодолимыми, что неожиданная атака собственной памяти и осознание себя в тех давних реалиях познакомила меня с совершенно новыми ощущениями, которые не пожелаешь испытать никому. Такой надлом в сердце и уме сносит все преграды для гордости и стеснения. Если раньше ты задумывался над тем, как ты будешь выглядеть в своей «слабости» перед психологическими трудностями, то после опыта с перепросмотром своего прошлого заставил мозг снести все мнимые преграды, которые ты раньше по привычке выстраивал для себя в обществе.

      Для меня триггером стали песни «Молодость» и «Крейсер» малоизвестного исполнителя по имени «Матранг». Никогда бы не подумал, что какая-то песня может порой не просто заставить всплакнуть, а заставить поменять своё мышление на такой уровень, когда вся гордость и сдержанность слетает как пыль. Тексты песен вернули меня на более чем 20 лет назад, когда я был ещё старшеклассником, которому судьба подарила самых важных людей, которые меня любили, а я не успел отплатить им тем же. Тогда, в юности, я считал слабостью демонстрацию своих чувств. Это виделось мне проявлением недопустимой сентиментальности. А ведь мне усердно пытались показать свою любовь и всеми силами стремились пробиться в мою холодную стену, за которой на самом деле была любовь, но юношеская тревожность на счёт своего мужского образа не давала тогда быть искренним и правдивым. Я не врал и не обманывал, но я удерживал в себе всю правду, с которой не торопился делиться. Мне казалось, что показать свою любовь – это обречь себя на жалкий вид, который будет немедленно осмеян окружающими. Даже в отношении любимой бабушки по отцовской линии, которая любила меня больше всех, я проявлял максимальное равнодушие, хотя и тогда испытывал к ней благодарность.

      И вот этой бабушки нет уже больше 23 лет. И я с ещё бОльшим ужасом понимаю, насколько был неблагодарным к ней.

      Вспоминаю свою школьную любовь к одной прекрасной однокласснице, которая была самой красивой из всей параллели. За ней ухлёстывали многие парни, а она почему-то так заметно для всех стала проявлять ко мне симпатию. А ведь я считал себя тупым и некрасивым парнем и постоянно комплексовал