БутАстика (том I). Андрей Буторин

так что я довольно быстро разобрался в его особенностях. И вот что я прочитал.

      «11 мая 2235. 19:47. Ухожу из жизни. Причины – личные. Довожу до сведения, что 12 августа 2227 года на 2-й планете звезды Чара (Bet CVn) созвездия Гончих Псов мною был установлен контакт с представителем внеземной цивилизации, назвавшим себя Гул. Существо не имеет постоянной формы и трансформируется из уплотненного воздуха в более или менее устойчивые на время общения образования. Беседа велась на телепатическом уровне. Удалось выяснить, что Гул прибыл из другой звездной системы и отбывает на этой планете наказание за совершенное преступление. Насколько мне стало известно, во время экспедиции на эту планету Гул, имеющий врожденную способность менять напряженность гравитационного поля, проводил несанкционированные опыты. Он создавал избыточное давление в областях залегания каменноугольных пластов, преобразуя уголь в алмазы. Целью опытов являлось создание искусственной жизни, поскольку, по словам Гула, жизнь на его родной планете имеет кристаллическую основу и, по его теории, зародилась подобным образом. Соплеменниками Гула данные опыты были признаны аморальными и неэтичными, и Гул был приговорен к пожизненному заключению там же, на 2-й планете звезды Чара. Места залегания созданных Гулом алмазных образований были указаны мною в предоставленных ранее отчетах».

      Закончив чтение, я не мог сдержать возмущения:

      – Ты хотел из мертвого сделать живое, но так легко из живых делал мертвых?!

      – Я же не знал!.. Но откуда ты… – «зазвучал» во мне голос.

      Я виновато посмотрел на Анну. Но та успокаивающе кивнула, забрала у меня листок и показала его Гулу.

      – Вот! Лишь перед смертью отец раскрыл тайну твоей исповеди. Несколько дней назад. Теперь ты можешь с чистой совестью убить меня. Начинай!

      – Можешь прихватить заодно и меня! – выкрикнул я, хотя тут же смутился: фраза прозвучала чересчур театрально.

      Гул опять превратился во множество маленьких вихрей. Я даже услышал, как они тихонечко завывают и гудят, словно подтверждая смысл имени «хозяина». Мне стало страшно за Анну и я, приобняв девушку за плечи, собрался увести ее подальше от этого безобразия. Но голос «зазвучал» снова:

      – Я больше не стану никого убивать. Убил бы себя, но это еще больший грех, да у меня и нет для этого возможностей. И хорошо, что нет. Потому что делать что-то надо лишь тогда, когда точно знаешь, что ты делаешь. Идите! Я не трону вас. И ваших детей тоже.

      Мы с Анной переглянулись, и я увидел, что девушка покраснела. Думаю, не меньше, чем я сам.

      – Только наших? – переспросила Анна.

      – Я говорю сейчас обо всем вашем роде. Я так и не понял, почему у всех вас разная кровь, но больше она не прольется. Идите с миром.

      – Аминь! – невольно вырвалось у меня.

      – Так ты все-таки священник?! – обрадовался Гул.

      – Вообще-то нет, – ответил я и, улыбнувшись, посмотрел на Анну. – А может, мне и впрямь стать священником? На планете с таким именем