Ангелочек. Мари-Бернадетт Дюпюи

у нее воспоминания месячной давности. «У меня шла кровь, болел живот, а сердце было разбито, – вспоминала Анжелина. – Тело мое выздоровело, но сердце и душа так и остались разбитыми. Я так виновата! Но не в том, что любила Гильема, а в том, что не могу растить нашего ребенка».

      Жанна Сютра тут же открыла дверь. Увидев Анжелину, она смутилась:

      – Мадемуазель Лубе, входите, прошу вас!

      Первой Анжелина увидела девчушку лет семи. Она сидела за столом и чистила фасоль. Девочка была уменьшенной копией Эвлалии. В небольшом деревянном кресле сидели два толстых карапуза. Это были Мария и Пьер, дети молодой кормилицы.

      – Но где же ребенок, мадам Сютра? – спросила Анжелина. – Да и ваша дочь?

      – Вы неудачно приехали. По четвергам Эвлалия обедает у свекра со свекровью в Масса, а потом помогает им по хозяйству. Разумеется, она взяла с собой малыша. Ведь он совсем крохотный и просит грудь по нескольку раз в день. Это Поль уже ест жидкую кашу.

      Анжелине показалось, что ее предали, обокрали. Расстроенная, она сумела сдержаться и не стала отчитывать Жанну Сютра.

      – Весьма неразумно брать ребенка с собой в такой холод! – все же строго сказала она. – Напоминаю вам: я поручилась за вас и вашу дочь. Семья малыша требует, чтобы ему был обеспечен всесторонний уход, я вас предупреждала. Если с ним что-нибудь случится, ругать будут меня. И я буду виновата во всем.

      Женщины обменялись недружелюбными взглядами. У каждой был свой интерес: Жанна боялась потерять обещанные деньги, Анжелина думала о благополучии своего сына.

      – Эвлалия хорошо ухаживает за маленьким Анри, мадемуазель Лубе, – обиженно сказала Жанна, поворачиваясь к Анжелине спиной. – К тому же на улице не так уж холодно. В долине еще не лег снег. Он только на вершинах гор.

      – Да, но что я скажу его семье? – рассердилась молодая женщина. – Я ведь обещала сообщать им о ребенке, после того как увижу его своими глазами. Скажите, где живут свекор со свекровью Эвлалии? Я сейчас же поеду к ним.

      Голос Анжелины дрожал, несмотря на все ее усилия. Всю дорогу она боялась и вместе с тем мечтала о той минуте, когда увидит сына. Она приехала в Бьер в состоянии крайнего волнения. Теперь ей предстояло снова набраться терпения, и это казалось Анжелине невыносимым.

      – Говорите же! – настаивала она, хотя Жанна Сютра смотрела на нее недоверчиво.

      – Улица Монтань, 11, – пробурчала Жанна. – Но это невежливо, беспокоить людей из-за такого пустяка.

      – Мне платят за мою работу, и я ее выполняю, – резко ответила Анжелина. – Держите, вот ваши деньги.

      Анжелина положила на стол серебряные монеты, которые дала ей мадемуазель Жерсанда двумя днями раньше. Старой даме так понравилась новая блузка, что она расщедрилась.

      – Благодарю вас, – сухо сказала Жанна Сютра.

      Молодая женщина молча вышла. Она отвязала ослицу и села в седло. Собака исчезла. «Я была в этом