Ангелочек. Мари-Бернадетт Дюпюи

очень хотелось, чтобы это так и было, дитя мое. Этот молодой человек не сделает свою супругу счастливой. Если он женится…

      – А почему бы ему не жениться? – удивилась Анжелина. – Его родители найдут ему богатую наследницу.

      – Несомненно! – хмыкнула мадемуазель Жерсанда. – Но хватит говорить об этих людях! Ты должна снять с меня мерки.

      – Я весной записала их в блокнот. Я сделаю бумажную выкройку и завтра покажу ее вам.

      – Договорились! И приведи собаку. Она не станет разбойничать. Овчарки удивительно спокойные животные.

      – Только не в том случае, когда ко мне пристают грубияны! – поправила Жерсанду Анжелина. – Я должна идти. Папа нуждается в своем «семени ереси». Он так называет меня, когда у него плохое настроение.

      – Что за чушь! Ты хорошее семя, дорогая, и всегда помни об этом.

      Обрадованная этими словами, Анжелина попрощалась со своей подругой. Она была уверена, что вышла победительницей и не попалась в ее ловушку, хотя та и была соткана из любви и нежности.

      Долина Масса, 15 декабря 1878 года

      Анжелина остановилась около мельницы в долине Масса, на левом берегу Арака. Какое-то время назад она слезла со спины Мины. Ей захотелось пройтись пешком, чтобы немного успокоиться. Ее сердце бешено колотилось при одной лишь мысли о сыне. Овчарка сопровождала молодую женщину. Сев посреди дороги, она внимательно смотрела на Анжелину.

      – Я не такая уж храбрая, Спаситель, – пожаловалась та. – И я так волнуюсь!

      Молодой женщине с трудом удалось добиться от отца разрешения на поездку в Бьер. Сапожник не понимал, зачем дочери надо непременно нанести визит дамам Сютра.

      – Ты хочешь узнать, как поживает это незаконнорожденное отродье? – насмешливо спросил он. – Послушай, моя бедная Анжелина, ты совершенно напрасно потакаешь капризам распутной женщины, да еще перед самым Рождеством. Лучше бы ты исповедалась и причастилась.

      Анжелина ответила, что не чувствует себя в чем-либо виновной и не знает, что сказать кюре. Но от Огюстена Лубе не так-то легко было отделаться.

      – Если ты так настаиваешь на этой поездке, обещай мне, что пойдешь в собор накануне сочельника. Я уверен, что твою совесть отягощают мелкие грешки. Хорошо еще, что эта недостойная мать оплачивает тебе комнату в таверне Касте-д’Алю. У нас нет на это денег. И будь осторожна; я не сомкну глаз до твоего возвращения. Ты ставишь меня в неловкое положение, малышка. Я не могу поехать с тобой, у меня много работы.

      – Не бойся, папа, все будет хорошо!

      После долгих разговоров Анжелина оседлала ослицу и пустилась в путь. Она сгорала от нетерпения, но вместе с тем ее снедала тревога. На ум приходили нескончаемые вопросы: «Вдруг Анри умер, а кормилица не удосужилась мне сообщить об этом, поскольку она не знает, что я мать ребенка? Надо ей сказать, чтобы она ставила меня в известность, если возникнет серьезная