Игра престолов. Часть I. Джордж Мартин

урок, – сказал Джон, – Коли острым концом.

      Арья шлепнула его плоской стороной меча по руке. Удар оказался болезненным, но Джон обнаружил, что ухмыляется как идиот.

      – Я знаю, с какого конца им пользуются, – сказала Арья, но тут же сомнение пробежало по ее лицу. – Септа Мордейн отберет его у меня.

      – Нет – если не будет знать о нем.

      – А с кем мне практиковаться?

      – Найдешь кого-нибудь, – пожал плечами Джон. – Королевская Гавань – настоящий город. Он в тысячу раз больше Винтерфелла. Ну а пока не найдешь партнера, наблюдай за тем, как фехтуют при дворе. Бегай, катайся верхом, укрепляй силы. И что бы ты ни делала…

      Арья знала, что сейчас последует, и они договорили вместе:

      – …не… говори… Сансе!

      Джон потрепал ее по волосам.

      – Мне будет не хватать тебя, сестренка.

      Внезапно ему показалось, что она сейчас заплачет.

      – Жаль, что ты не едешь с нами.

      – В один и тот же замок нередко ведет множество дорог. Кто знает? – Джон чувствовал себя теперь увереннее. Он не хотел допускать печаль в свое сердце. – Ну а теперь мне пора. Если я заставлю дядю Бена ждать, весь первый год на Стене мне суждено выносить ночные горшки.

      Арья побежала к нему для последнего объятия.

      – Сперва положи меч, – предостерег ее со смехом Джон.

      Застенчивым движением отставив оружие, она покрыла лицо брата поцелуями.

      Джон повернулся назад к двери, Арья взяла меч, взвешивая его в руке.

      – Чуть не забыл, – сказал Джон. – У всех хороших мечей есть имена.

      – Например, Лед. – Она поглядела на клинок в своих руках. – Неужели у него уже есть имя? Ну говори же.

      – Разве ты не догадываешься? – поддразнил Джон. – Назови свою самую любимую вещь.

      Арья сперва удивилась, а потом поняла. И они хором произнесли:

      – Игла!

      Воспоминание это долго потом согревало его в дороге на север.

      Дэйнерис

      Свадьбу Дэйнерис Таргариен с кхалом Дрого, страшную и варварски великолепную, сыграли на поле возле стен Пентоса, потому что дотракийцы верили, что все важные события в мире и в жизни человека должны совершаться под открытым небом.

      Дрого созвал свой кхаласар, и они пришли, сорок тысяч воинов-дотракийцев, вместе с несчетным количеством женщин, детей и рабов. Они остановились вместе со своими стадами у городских стен, воздвигли жилища из спряденной травы и съели все, что можно было найти вблизи. Добрый народ Пентоса с каждым днем проявлял все большее беспокойство.

      – Мои друзья-магистры удвоили численность городской стражи, – говорил Иллирио, сидя ночью за блюдом с уткой в меду и оранжевым хрустящим перцем во дворце, что принадлежал Дрого. Кхал отправился к своему кхаласару, предоставив дом в распоряжение Дэйнерис и ее брата до дня свадьбы.

      – Лучше бы нам выдать принцессу Дэйнерис замуж скорее, пока они не отдали половину всего добра Пентоса наемникам и головорезам, –