Метро 2033. Крым. Последняя надежда (сборник). Никита Аверин

пузатый поп, пьяный в стельку, где-то щелкали нагайки – казаки упражнялись в меткости, где-то ржали лошади, а над телегами, повозками и трейлерами тянулся очень домашний запах – дыма, еды, человеческого пота и самогона.

      Казаки, встав на постой, расслаблялись за картишками и мордобоем, собираясь компашками по десять-пятнадцать человек. Бродячие певцы зарабатывали на жизнь, истошно голося: «Это все-о-о-о, что останется после меня…»

      Пошта поймал за рукав проходящего мимо не слишком пьяного казака и спросил:

      – Где гетман?

      – Та-а-ам, – махнул рукой казак, пьяно пошатнувшись. – В шинке.

      Шинком оказался трейлер, переделанный под питейное заведение. Гетмана Дорошенко Пошта узнал сразу, хоть никогда и не видел его прежде: огромный, пузатый, с моржовыми седыми усами и длиннющим оселедцем, нос-картошка, глазки-пуговки, ярко-красный татарский халат и меховая казачья папаха, за кушак заткнута булава и «маузер», в руке – штоф самогона, а вокруг толпа прихлебателей, адъютантов, секретарей и высшего командного состава Сечи, пьяного в жопу, веселого и довольного жизнью.

      – Гетман! – поклонился Пошта.

      – Ты кто? – попытался сфокусировать взгляд гетман.

      – Пошта. Листоноша. У меня для вас письмо.

      – А-а-а-а, Пошта! Знаем, слыхали! Ты Олеську Тапилину спас. Любо, братец, любо! А ну давай выпьем!

      – Нет, – покачал головой листоноша. – На работе не пью. Вот письмо.

      Он протянул гетману конверт.

      – От кого? – нахмурился Дорошенко, крутя ус.

      – От хана Арслана Гирея Второго из Бахче-Сарая.

      – Ох ты, ах ты, все мы космонавты! – хохотнул гетман, и казаки подхватили смех. – Хан! Крымского ханства хан! Арсланушка черножопый, шаурма-пилав-чанахи! Ханом себя величает, повар задрипанный!

      Казаки уже хохотали вовсю.

      – Давай сюда письмо! – Гетман протянул руку, и Пошта с облегчением отдал надоевшее послание.

      Гетман разорвал конверт, покрутил письмо в руках и раздраженно ткнул секретарю:

      – Читай!

      «Вот так вот, – подумал Пошта, пока тщедушный секретарь, нахмурив лоб, напряженно шевелил губами над текстом, – руководитель одной из могущественнейших сил Крыма не умеет читать. Вот и возрождай с такими людьми цивилизацию!»

      – Беда, гетман! – побледнел секретарь. – Хан войну объявляет. Пишет – отныне считаю перемирие законченным.

      – Что-то?! – аж привстал гетман Дорошенко. – Ах он лживая паскуда! То-то я думаю – чего он листоношу отрядил, а не своего татарина прислал с депешей! Татарина-то за такие известия мигом бы на палю натянули! Хитер Арслан, хитер, да мы хитрее! Войны хочется? Будет ему война!

      Казаки воинственно загудели, кто-то шмальнул в воздух из пистолета, и весть о грядущей войне мигом облетела Гуляй-город, все население которого, включая седых стариков, женщин и детей, подтянулось к шинку, где бушевал гетман.

      Пошта с тоской подумал: «Опять война. Мало им. Не навоевались. Сколько ж можно?!»

      – Пиши, – велел гетман секретарю. – Жалкому недомерку,