Метро 2033. Крым. Последняя надежда (сборник). Никита Аверин

спасибо, листоноша. Не дал зверем стать. Удержал во мне человека.

      – Где пленник-то мой?

      – В доме Ступки, как и хозяин. Связали его. Поедем вместе, покажу.

      Пошта в последний раз оглянулся на часовню – ее и не думали тушить, и огонь все-таки начал подниматься по стенам, карабкаясь к замолкшему колоколу.

* * *

      На Зубочистку было жалко смотреть. И без того худосочный жилистый парень за время, проведенное в коше Ступки, превратился в обтянутый кожей скелет, пародию на самого себя. Под глазами залегли синяки от беспробудного пьянства, сами глаза налились кровью, а одежда – старенькая химзащита и драный противогаз – окончательно превратилась в лохмотья.

      После боя Зубочистка выглядел еще более потрепанным – видимых ран и повреждений на нем Пошта не заметил, но судя по подергиванию головы и глаз, то и дело сползающих к переносице, балаклавец заработал сотрясение мозга, а то и не одно. Казаки Тапилины, скрутившие вору руки за спиной джутовой веревкой, напоследок еще и отпинали его ногами, если не переломав ребра, то уж как минимум отбив нутро, и дышал Зубочистка тяжело, с хрипом.

      – Ну что, копать-колотить? – спросил Пошта цинично. – Добегался, ворюга?

      Зубочистка не ответил, только зыркнул недобро.

      – Гаденыш ты лживый, – продолжал листоноша. – Я же тебе жизнь спас. Из Балаклавы вывел. А ты, мерзота? На Летучий поезд твои люди напали? В Севастополе своих же опять подставил под огонь. Теперь вот со Ступкой связался, с покойничком-то.

      – Пошел ты… – сплюнул сквозь зубы кровавый сгусток Зубочистка.

      Пошта покивал:

      – А врал-то, врал! Я-де пилотом был! Гражданской авиации! Жена и дети погибли! Сталкером хочу стать! А на деле – обычный ворюга, да еще и неудачник к тому же. Лох – по-простому говоря, – продолжал глумиться Пошта.

      – Сам ты лох! – взвился, насколько позволяли веревки Зубочистка.

      Пошта мысленно ухмыльнулся. Первая часть допроса – выведение субъекта из равновесия – прошла успешно.

      – Ты ничего не перепутал? – уточнил листоноша. – Это ты тут сидишь связанный и побитый. А я – стою над тобой, свободный. Так кто из нас лох?

      – Ты! – прорычал Зубочистка. – Ты – лошара! Листоноша! Холуй сектантский! А я – вольный человек, вольный! Что хочу – то и делаю, нет надо мной никого! Вольному – воля!

      – Так уж и никого? – прищурился Пошта. – А перфокарту ты небось для собственного удовольствия спер. Так, почитать на досуге… А ну отвечай, кто тебя нанял?! – вдруг гаркнул листоноша.

      Зубочистка съежился в ожидании удара и пискнул:

      – Профессор…

      – Кто-кто?

      Тут бандит спохватился и горделиво вскинул подбородок:

      – Не твоего ума дела, листоноша!

      Пошта не был большим сторонником пыток – негуманно да и не практично, но когда допрашиваемый уже «поплыл», небольшое болевое воздействие было, увы, необходимо.

      Он присел на корточки над Зубочисткой, взял его двумя пальцами за локтевой сустав и надавил на нервный узел. Зубочистка взвыл от боли.

      – Слушай сюда, Зубочистка, – проникновенно начал Пошта. –