Метро 2033. Крым. Последняя надежда (сборник). Никита Аверин

перерезали горло женщине, которая… которую… На самом деле он по-настоящему так и не помнил своих родителей. Не успел их узнать. Нина стала ему матерью. Растила, учила, как могла, давала подзатыльники, когда не слушался. Жаловалась на него отцу – казачьему атаману, грозе всей общины, который, напустив на себя притворную злобу, хмурился, поводя вислыми усищами, стараясь, по всей видимости, шуточно устрашить, но тем самым лишь вызывал еще новые приступы смеха у подобранного после бойни ребенка…

      – Да знаю я, мам, – продолжая жевать, заверил женщину сын. – Но ведь столько интересного! Ты бы видела…

      Хлопнула дверь, и в коридоре негромко завозились.

      – Отец пришел. – Мать вскочила, на секунду задержавшись перед осколком зеркала, вышла в прихожую.

      Продолжая жевать, сын в оба уха прислушивался к разговору и возне в коридоре. Отец что-то коротко рубанул, повысила голос мать. Потом тише. Потом всхлипнула.

      – Захар!

      – Да, отец! – Отбросив еду, парень вскочил навстречу входившему на кухню Микуле. Авторитет приемного родителя для него был непререкаем.

      – Да ты сядь, – устало опустившись на стул, махнул рукой отец, возле которого, гремя посудой, уже вовсю суетилась мать. – Дело у меня к тебе, сын. Серьезное.

      Опустившийся на стул Захар ощутил, как у него внутри все сжимается от сладостного предвкушения. Ему доверяют какое-то дело. С ним – как со взрослым. Отец доверяет ему!

      – Отправишься с отрядом на юго-западный фронт, проверишь, что и как.

      – Что? Война? – с надеждой поинтересовался Захар.

      – Нет. Просто слухи о бандах и кочевниках.

      – А Одина можно взять?

      – Да бери, бери. Только осторожно, никакого самоуправства и самодеятельности. Посмотрите – и назад. Ваше дело разведка. Усек?

      – Да, – снова вытянулся под холодными глазами Захар, ноги которого уже сами упрямо рвались через оружейку в конюшню.

      И вот он, изо всех сил стараясь держать прямую спину, словно древний полководец из легенд, которые рассказывала ему на ночь мама, направлялся в сторону предполагаемой опасности, готовый в любой момент занести карающую длань над противником, вооруженный доверием отца и собственной юношеской нерассудительностью. Он чувствовал себя героем, чуть ли не освободителем, скачущим на верном коне навстречу опасности. Он – преемник самого атамана, отправляется в первый крестовый поход.

      Но в жизни все оказалось намного банальнее, циничнее и страшнее.

      Курившийся столб дыма казаки увидели издалека. Пожар в степи – дело страшное. Стена, состоящая из огня, дыма и копоти, моментально захватывала огромные территории и гнала прочь всех степных обитателей. Бывало и так, что степной пожар выводил толпы мутантов на людские поселения. Охваченные паникой монстры бежали прямо под пули и бросались на стальные наконечники казацких пик. Даже в изуродованных мутацией инстинктах животных остался неизменным страх перед жарким пламенем огня, его они боялись больше,