Веда. Путь к роду. Юри Анфилада

– с высоченными стенами, краёв коего видно не было, ледяным мраморным полом и мертвенной тишиной. Лишь за пределами, где-то вдали слышались увесистые раскаты грома заглушающие истошные человеческие крики и болезненные вопли. Вся обстановка пугала, угнетала, однако девушка успокаивала себя, что сама выбрала этот путь, но всё же в глубине души печалилась, что в последний миг, когда черноокий её потянул за собою – она всё-таки передумала. И была уверена, что забрала бы свои клянущие слова назад, вновь бы увидела друзей, вдохнула пьянящий запах луговых цветов и взглянув на грозовое небо, приносящее испарину матери-земле, улыбнулась тому, что это её жизнь, какая бы они ни была. Жизнь!

      «Глупая… до чего дурная ты, Ждана! Там есть кому тебя ждать, кто скучать будет, кому нужна! Молодая ещё, а решила душеньку провалищу отдать» – крепко журила себя девушка. «А всё же… грядущее, что изрекал Бажен решив за меня – не столь благодатное… другая, может, и рада была бы быть под крылом у милёнка22, да когда ж мне об этом думать? Когда о себе ничего не ведаю и своей жизни не сложила!..».

      – Таково было твоё желание, Вита, чтобы я забрал тебя, ведь так? – закинув ногу на ногу скучающе ответил незнакомец.

      – Отчего ты кличешь меня Витой, если моё имя – Ждана?! И впрочем, кто ты… вы… такой?

      – На Руси выкают – ворогам, а я не вражина тебе, да и вообще… всё столь для тебя неведомо, ненаглядная моя? – в глазах мужчины сверкнул интерес, и тот слегка улыбнулся.

      Он вновь встал, прошёлся к ней и заведя свою левую руку за спину, по-хозяйски взял её ладонь в свою, чем вновь обжёг ледяным контрастом жара и холода, манерно склонился оставив лёгкий поцелуй на тыльной стороне ладони. Выпрямившись, приторно улыбнулся, с хитринкой и строгой мягкостью выдал:

      – С великим почтением к тебе, краса-девица, Чернобог.

      Молоденькое сердечко, не ведавшее никогда мужских ласковых касаний, забилось сильнее, трепыхалось, как ране вольная птица, ныне запертая в клетке, ладони вспотели, а воздуха вмиг стало мало. Но придя в себя, сложив все детали и поняв, что догадки оказались верны, она с жаром выдернула руку.

      – Не трогай меня, душегуб!

      И попятилась назад.

      Мужчина не разозлился и не отстранился, только чуть сжал губы, сощурил острые глаза, а затем стянул верёвочку с волос распустив серебристый атласный водопад и вновь вернулся на своё законное место.

      Он молчал, ожидая, что будет далее делать девица в чуждой обстановке, тем самым ставя её в неловкое положение, что, по его мнению, было справедливым решением на этакую дерзость.

      Ждана же осталась стоять в отдалении переминаясь босой с ноги на ногу, грея одну об другую, мучаясь от холода пола. Это не скрылось от его пронзительного взгляда, и уже через доли мгновений зеленоокая почуяла разливающееся по телу тепло, точно её окутали в плотную шубку, а босы ноги объяли онучи23. Или это лишь очередные происки разума?..

      – Получается, я… – сделав продолжительную паузу,

22

Милёнок (нар.) – возлюбленный.

23

Онучи – полоска ткани шириной до 30 см, которой обматывали ноги, начиная со ступни до колена. Предназначались они для защиты ног от мозолей, для тепла и носили их с лаптями.