Колесо Судьбы. Марианна Алферова

что он хотел сэкономить деньги для казны. – Так значит, ты был с самого начала невиновен?

      – Я был глуп, да и сейчас не шибко поумнел. К счастью, король не отдал меня под суд, а то бы вздернули на ратушной площади за воровство.

      – К счастью, нет.

      Я ощутил бесполезный укол вины: много лет мы ничего не делали, чтобы узнать правду и очистить имя Ордиса. Тот же Крон мог бы расследовать это дело за день или два. Но все поверили в вину Ордиса и милостиво его простили. А сам бывший комендант Элизеры долгие годы чувствовал себя виноватым без вины, но не мог очиститься ни перед королем, своим сеньором, ни перед магистром Кроном. А я, в год осады Элизеры еще мальчишка, и думать о нем забыл.

      – Отвези копию твоего договора королю Эддару, он простит тебя и, может быть, наградит.

      – Копию, чтобы очистить свое имя, я непременно отправлю. «Честное имя – это честное имя», – припомнил он Ниенскую поговорку. – А награды мне не надобно. Не за что награждать. Я подвел своего сеньора и чуть всех не угробил.

      – Поразительно, надежность банкирских домов Гармы известна во всех городах Приморья, а торговцы жульничают без оглядки…

      – Смотря какие торговцы. Если брать товар в торговом доме братьев Латуров, там тебя ни на фунт не обвесят, но и цены там такие, что за карман кусают. Дешевле зерно привезти из Флореллы.

      – Я бы не стал платить за прибыток пятью годами изгнания. Но у каждого своя цена жизни.

      Потом внезапно спросил Ордиса:

      – Можешь показать мне копию договора?

      Он помедлил, но достал из сумки аккуратно свернутый и перевязанный бечевкой свиток.

      Я развернул, пробежал глазами наскоро текст. «Двести двойных мешков…» «Подписано от имени королевского дома…» Ага, ага! Вгляделся в подпись. «Чер-Ордис», «Секст Маркел». Шестой значит. Видимо, из братишек самый ловкий.

      Вернул пергамент владельцу.

      – Надолго ли в Гарму? – спросил Ордис.

      – Месяц, может, меньше.

      – Где ты остановился?

      – В гостинице «Веселый бродяга», это в одном квартале отсюда.

      – Знаю, – отозвался Ордис, – живу по соседству.

      Он спешно поднялся, как будто не хотел продолжения разговора – вдруг я напрошусь к нему в гости.

      Если честно, желания такого не было.

* * *

      Я вышел из таверны – поискать настенную надпись по поводу городских сплетен.

      И Гарма, и Ниен поднялись на развалинах бывших городов Домирья. Но если Ниен вырос на месте груды завалов, то Гарма буквально встала на фундаменты и стены поверженного города, сохранив прямоугольную планировку, свойственную полисам Домирья. Здесь даже восстановили водопровод и виадуки, а на перекрестках били фонтаны с проточной водой, в которых, как в колодцах, можно было набирать воду.

      Ордис не обманул, я нашел надпись недалеко от входа в таверну. Прямоугольник сильно выступал из стены между двумя окнами старой лавки. Слоев штукатурки было штук десять, не меньше, и беленую