Золушки не будет, или Принц Крови в подарок. Мария Вельская

его затеял. Но погоди, перевернется и на твоей улице мусоросборник с тараканами, сиятельный тир, – чувства так приятны и новы…

      Почему так грудь чешется? И даже не прикоснешься незаметно – попробуй почеши декольте?!

      Кажется, на миг я отвлеклась. Устала от неясных расшаркиваний. Гудели ног и голова, зрение стало расплываться, усталость усиливалась, а странности, происходящие вокруг, все больше тревожили.

      Надо уйти… уйти – и тогда все закончится. Почему я не оттолкну прямо сейчас этого мужчину? Почему стою и молчу? Молчать вообще не в моих правилах, как и позволять играть собой!

      – Псс-с, – раздалось у самого уха, – пссс, девка, как эльфяка отвернётся – дуй влево, я прикрою! Пс-ст, слышно меня, мелкая, прием-прием?!

      Я чуть не поперхнулась. Так и хотелось ответить словами из старого фильма.

      – Отлично слышно, ну просто полный прием, – прошептала ошарашенно. Хорошо хоть хватило ума сказать это про себя, – острое ухо «жениха» намекало, что услышат меня очень быстро, потому что тугоумием и глухотой не страдают.

      Незнакомец продолжал светскую беседу, голоса «папаши» слышно подозрительно не было… кто-то из гостей решил помочь? Но зачем? В доброту я не верила, вот даже в Новый год!

      – Давай живее! – В незнакомом ворчливо-цвиркающем голосе прозвучало искренне недовольство, – я не смогу нас долго прикрывать, силен, зараза! Если бы старина Ланджио не передал весточку, ни за что бы не сунулась в разгар праздника!

      Вопросов становилось все больше. Гораздо больше, чем ответов!

      Пока все, что мне было ясно. Это бальный зал древнего замка. Здесь празднуют почти тот же, что у нас Новый год. Празднество устраивает некая раса эйцеров, искусных магов, умеющих изменять плоть, но приглашены все расы. И… пожалуй, больше ничего.

      Вот только я в кое-то веки свое упрямство укротила. Что-то мне подсказывало, что хуже, чем есть – не будет. И так… вляпались.

      Поэтому я тихонько ойкнула. Якобы запнулась о платье. А, когда мужчина отпустил мое запястье – машинально, на мгновение – ринулась прочь. Влево. Натолкнулась на какую-то пышную даму, та завизжала. Метнулась в сторону, к белой колонне.

      А потом, буквально за секунду до того, как крепкая когтистая рука поймала меня, сверху ринулось что-то мелкое и верещащее, вцепилось острыми когтями мне прямо в накладные волосы, и… р-раз, два, три – девица отомри!

      Мир утонул в свисте, все куда-то ухнуло, пол ушел из-под ног… а в следующий миг я очутилась… в сугробе.

      Огромном мокром сугробе. В тонком платье. На морозе. Здравствуй, пневмония. Здравствуй, конец света!

      Что-то рядом завозилось, ткнулось мехом в шею и заворчало:

      – Нет, чтобы я – ещё раз? Да я лучше буду и дальше по домам бры-льянты воровать, не надо мне вашей официальной работы! Фу, гадость какая? Ну и чары стоят на бальном зале! С ума сойдёшь распутывать! Подумаешь, слегка промазала! Хорошо хоть вообще старая лазейка осталась – а то сожрал бы нас кровавик – и косточек бы не оставил!

      И вот тараторила эта неизвестная тараторила…