Живые. Анастасия Солынская

рублей двадцать. Она прошла мимо, к автобусной остановке. Общежитие находилось через пару кварталов, у неё оставалась всего пара часов до окончания заселения.

      Глава 4

      Двадцать лет назад

      Катенька долго не могла заснуть. Она лежала в кровати и рассматривала ковёр на стене, обводя пальцем рисунок орнамента. Ей казалось, что как только она поймёт принцип всех завитушек, то сразу же сможет заснуть. Но сон всё никак не шёл, а всякие зигзаги на ковре почему-то обретали объём и так и норовили проявиться под её пальчиками.

      Когда подошёл отец, Катя не заметила, но почувствовала, что кто-то присел и оттянул одеяло. Ей стало неудобно, и она отвернулась от ковра, натягивая одеяло ногами. В конце концов папа приподнялся, чтобы подоткнуть ей край одеяла.

      – Опять не спится? – ласково спросил он и погладил дочь по плечу.

      – Ну па. Самайн же, как можно рано уснуть в Самайн?

      – И то верно. А хочешь, я тебе сказку расскажу, чтобы ты заснула?

      – Я маленькая, что ли? – буркнула Катенька.

      – Нет, но сказки разные бывают. Эта как раз для таких взрослых, как ты. А ещё они и взрослым уснуть помогают. Но будет немного страшно, согласна?

      – Ну допустим. А если я послушаю сказку и усну в середине, как я потом узнаю, чем всё закончилось?

      – Я тебе в следующий раз расскажу конец. Договорились?

      – Ладно. Давай уже свою сказку.

      – Ой, ну с барского плеча разрешение выдала, – ухмыльнулся в усы отец и погладил дочку по голове.

      – А как ты хотел? – подыграла ему дочь и укуталась в одеяло, всем видом показывая, мол, рассказывай давай свою сказку, я полночи ждать не буду.

      – Говорят…

      * * *

      Говорят, началось это очень давно. Так давно, что уже и не упомнит никто. Нет, ну кто-то, конечно, упомнит, но так, редкий раз, да под Самайн. В общем, мало помнить, о чём история, важно и детали рассказать. А детали в ней важны, как нигде. Мне самому дед рассказывал, а ему отец, а тому его отец. Видишь, как долго эта история у нас передаётся. Вот и ты теперь знать будешь, а потом своим деткам расскажешь. И не смейся, у тебя тоже рано или поздно дети будут, куда денешься.

      Так вот, началось это давно. Наша деревенька тогда здесь уже стояла. Хотя деревенька, конечно, громко сказано. Так, парочка подворий всего – там, где школа и клуб сейчас, вот оттуда деревня и началась. Может, и не парочка, может, пара десятков. Дело было вот так же, под Самайн. Тихо кругом было, пусто. Все уже разошлись по домам давно, ужинали, отдыхали. Телевизоров тогда не было, электричества тоже. Что ты удивляешься? Как-то так и жили раньше, а что ты думала.

      Тишину эту вечернюю не нарушало ничего, только на улочке одной шаги раздались – кто-то шаркающей походкой шёл от ворот до ворот: шурх-шурх, шурх-шурх, шурх-шурх. Никто не слышал, конечно, это я так, от себя добавил. Появился на той улочке парнишка, не одежда на нём – лохмотья какие-то, весь косоватый, синеватый. Шёл он ровненько к одному домику, там летом семья сынишку младшего похоронила. Все знали, что никто не виноват был – случайность,