Живые. Анастасия Солынская

вышла, размяла ноги после долгого сидения в автобусе и, осмотревшись, зашла в неприветливое здание.

      – Один билет до У… на одиннадцать, пожалуйста.

      – Пятьсот пятьдесят.

      Катерина протянула купюры кассиру, удивлённо протянув:

      – Ого, снова повысили?

      – Да уж не говорите, второй раз за год уже поднимают. Держите вот сдачу и билет.

      Катерина улыбнулась женщине и вышла из здания автовокзала. Она решила прогуляться недалеко от площади, как раз в запасе была пара часов до отъезда маршрутки. Кто-то из деревенских рассказывал, что там скверик после ремонта открыли. Самое время было на него посмотреть.

      И ведь не соврали – на месте, где раньше был пустырь и остатки разнесённых когда-то давно по кирпичикам зданий, теперь стояли магазинчики, территория была приведена в порядок, а бархатцы в редких клумбах отцветали буйным цветом и распространяли вокруг не менее буйный отталкивающий запах. Там, где когда-то не было ничего, появился уголок канцелярских магазинов, теперь у жителей был какой-никакой выбор – где же в этом году купить детям цветной картон и набор карандашей.

      – И хоть кто-нибудь бы подумал, что бархатцы портят вообще всё, ну хоть кто-нибудь. Лучше бы космею посадили, честное слово, – Катерина, бубня себе под нос, зашла на разведку в один из магазинчиков.

      Пока Катерина училась в школе, каждый август они с бабушкой приезжали за закупками в старый канцелярский магазин на соседней улице. И каждый год он был заполнен так, что хвост очереди исчезал где-то на улице, не стремясь испаряться, а товары заканчивались с такой скоростью, что их не то, что со склада не успевали приносить, так и дозаказывать приходилось постоянно.

      Теперь же можно было выбирать, и эта новость будто дарила какую-то надежду, что однажды в этом городке снова будет жизнь, достойная всей его исторической значимости. Сейчас он скорее доживал свой век, потерянный в летах и войнах маленький городок. Горожане жили больше по инерции, веря, что всё тут было и будет в упадке, несмотря на богатую историю, общее развитие страны и дотацию региону от правительства.

      Катерина осмотрелась в тесном магазинчике и купила дурацкую обложку на паспорт, лишь бы не уйти с пустыми руками. Продавец предлагал взять тетрадок и ручек со смешными животными на колпачках, но девушка вежливо отказалась: «Только бы не затянуло, только бы! А то оставлю тут все деньги, а что потом делать?» Но как же ей хотелось их все, чтобы были, чтобы смотреть на них иногда, поглаживать обложки тетрадок и нет-нет да и писать в них что-нибудь время от времени.

      Она вышла под августовское солнце и улыбнулась, жмурясь под начинавшими припекать лучами. Ей казалось, что сейчас она сможет выбраться и сбежать туда, где ничего не будет ей напоминать о деревне, кроме звонков бабушки и редких поездок туда на каникулы и длинные выходные.

      Катерина прошла через старый парк, вчитываясь в надписи на стенах летней сцены и уворачиваясь от пробегавших ребятишек. Вывернула к