GRANMA – вся ПРАВДА о Фиделе Кастро и его команде. Зоя Соколова

Скорее всего, небольшой митинг в университетском Зале мучеников. Видимо, полиция постарается не допустить студентов даже на Эскалинат. Но нам важен сам факт поддержки…

      – Если Эчеверрия согласится – а он, я думаю, согласится,– он сумеет все организовать. Он смел, бесстрашен и прекрасный организатор!

      Между тем назначенный час встречи с Эчеверрией в кафе «Las Delicias de Medina» приближался. К месту встречи они подошли почти одновременно. Беседа, которую нельзя было назвать непринужденной, продолжалась более двух часов. Собеседники остались довольны друг другом. И после этой встречи Ньико почувствовал, что сотрудничество с ФУС удастся наладить. Это показал и сам характер беседы, в которой никто не скрывал своих убеждений, вместе с тем не усугубляя разногласий в вопросах стратегии и тактики. Тактика ФУС не во всем совпадала с тактикой Движения. Защищая тезис «бить по макушкам, то есть по верхам», Эчеверрия склонялся к террору и физическому «выведению из строя» всех «шишек», начиная с Батисты. Против этого выступало Движение, видя ошибочность такой тактики и ее бесполезность для революции. Но стратегия была единой – вооруженное свержение режима. Их объединяло и понимание того, что час свержения настает, и на эту борьбу надо идти единым фронтом.

      Столь долгое отсутствие брата (Фидель не ночевал дома) начало тревожить Лидию. Она успела сложить все нужные, на ее взгляд, вещи в чемодан, поговорить с Фиделито, убедить сестру Эмму не раскисать, а быть спокойной и твердой… С небольшим – как и обещал – опозданием Фидель появился в дверях. Первым к нему бросился Фиделито. Отец и сын по-мужски обнялись. Их связывали дружба и взаимопонимание. «Это Лидия. Это ее заслуга, что она сумела сохранить в сыне любовь к отцу, заключенному в тюрьму, осуждаемому всеми, даже матерью», – подумал Фидель и с благодарностью посмотрел на сестру.

      Дверь оставалась открытой. Раздался такой знакомый звонкий смех. Лидия узнала Пасториту Нуньес и, выглянув, увидела, что та беседует с молодой худощавой брюнеткой в темном, очень строгом платье. Фидель сказал сестре, что Пасторита довезла его до дома на своей машине и собирается сейчас же уехать, а он должен ее проводить. И вышел. Через мгновение он вернулся и представил сестре ту самую элегантно одетую женщину, что беседовала с Пасторитой.

      – Это Кончита Чеда, молодой адвокат. Поедет с нами в аэропорт, – сказал он.

      В это время к дому подъехал Густаво Амейхейрас. Решили, не задерживаясь, выезжать. В первую машину сели Фидель, Фиделито и сестры. На заднем сиденье расположилась Кончита. Во вторую – Густаво, Анхель Плат и Марио Лаборде. В середине пути Фидель пересел в машину Амейхейраса.

      В аэропорту между тем готовили к вылету самолет. Фидель еще издали заметил Рене Анильо и Хуана Нуири. «Это хороший знак, – подумал он. – Я всегда был уверен, что в ФУС объединены люди, искренне жаждущие видеть страну свободной. Рене Анильо и Нуири – ближайшие соратники Эчеверрии. Лишний раз убеждаешься, что Хосе Антонио – человек слова, надежный товарищ и, думаю, соратник». Но Рене