Единственный. Мария Летова

вечера. Я перестала отвечать незнакомым номерам. Почти перестала реагировать. На эсэмэски тоже. Я их просто игнорирую.

      «Сдохни».

      «Сука».

      «Бойся».

      «Шлюха».

      Я не боюсь…

      По крайней мере не в данную минуту.

      Эти угрозы ненастоящие. Не могут быть настоящими. У всего есть предел. У всего! Даже у ублюдков, которые терроризируют нас с братом уже четыре дня.

      «Гр-р-р…»

      Я чешу пальцами колени, вытираю вспотевшие ладони о шорты. В тени тоже жарко, и по спине у меня бежит капля пота. Это дискомфортно, ведь вчера на коже появилась мелкая сыпь, я знаю, что она от нервов. Такое случалось со мной раньше. Перед важными экзаменами, например.

      Достав из сумки телефон, я проваливаюсь в расписание автобусов, ведь своего транспорта у меня больше нет.

      Сегодня ночью моей «Веспе» прокололи шины и отбили зеркала.

      И хоть страх быстро превратился в ярость, в ту минуту… в первую, я поверила угрозам, которые захламили мой телефон. Пусть и мимолетной вспышкой, страх все же прокатился по моим венам!

      А сейчас в них клокочет злость, ведь мое заявление в полиции «потеряли», и новое «потеряют», уже не сомневаюсь. Не сомневаюсь, что вандалов, покалечивших мой мотороллер, искать никто не будет.

      Я дико хочу пить, поэтому, снова распугав голубей, иду на автобусную остановку, чтобы поскорее добраться до дома.

      Никита ждет меня там. Мечется. Его распирает, он лупит кулаками диванную подушку, швыряет ее в коридор. Вываливает на меня обвинения, от которых и сама закипаю.

      Беснуясь за моей спиной, пока достаю из холодильника продукты, вопит:

      – Я же говорил! Ну и что теперь будем делать?!

      От его воплей я вибрирую и сильнее чешусь, не в состоянии сообразить, что собралась делать с курицей, на которую смотрю. Я не знаю, и руки у меня дрожат.

      – Ничего… – говорю ему. – Они сами отстанут.

      Ведь у всего есть предел!

      – Я пойду туда!

      Оттого что мы вдруг меняемся местами, только хуже становится.

      – Нет! – хватаю его за футболку. – С ума сошел?! Они отстанут.

      – Отстанут, как же!

      Стоя за стойкой ресепшен на следующий день, я пялюсь на свой телефон, открыв рот.

      Несмотря на то, что я заблокировала доступ ко всем своим соцсетям еще в первый день, меня словно вулканической лавой обдает, когда получаю эсэмэску с картинками, на которых откровенное порно и у всех женских тел мое лицо.

      Щеки обдает краской…

      Я пялюсь на эти картинки, чувствуя, как подкатывает к горлу тошнота.

      Это в сети?

      Закрывшись в туалете спортклуба, я сношу свои соцсети. Все! Тыча пальцами по экрану, сношу годы своей чертовой жизни, запечатленные в фотографиях. Моменты, друзья… бывшие и все остальные… все отправляю в корзину. Стираю. Уничтожаю, чтобы в интернете от меня не осталось даже следа!

      Майя смотрит на меня удивленно, когда возвращаюсь за стойку, а я ищу в ее взгляде подвох. Насмешку, издевку, брезгливость… ищу и не нахожу, понимая, что только что начала сходить с ума, ведь ищу то же