Дочь Муссолини. Самая опасная женщина в Европе. Кэролайн Мурхед

кто в гражданском, мужчины. На некоторых были черные рубашки, другие щеголяли в высоких сапогах со шпорами, кое-кто красовался в форме ардити с эмблемой в виде мертвой головы. Им было приказано занять штаб полиции и карабинеров, почтовые отделения, радиостанции и редакции газет. Римляне с интересом наблюдали за этим воинством с балконов и из окон. Поезд Муссолини опоздал на час и сорок минут, и, выйдя на платформу, он заявил, что добьется того, чтобы поезда ходили по расписанию. Несмотря на причудливое одеяние – черная рубашка, шляпа-котелок и гетры, – вызванное, по его словам, тем, что приехал он прямо «с поля боя», Муссолини был принят королем, который попросил его сформировать правительство.

      Эдду и Витторио в тот день в школу не пустили. Они сидели дома вместе с Ракеле, когда Муссолини позвонил сообщить им новость. Эдде было всего двенадцать. Отец, которого она любила и которым восхищалась, проделал путь от сына деревенского кузнеца и завзятого драчуна к тому, чтобы в возрасте тридцати девяти лет стать двадцать седьмым по счету и самым молодым в истории премьер-министром Италии. 31 октября, пройдя во главе колонны своих сторонников по Риму к Квиринальскому дворцу, на балконе которого его ждали король и королевская семья, Муссолини был приведен к присяге. Светило яркое солнце, толпа на улицах ликовала.

      Глава 3. Дорога, полная ловушек

      Вышедшие на балконы и высунувшиеся из окон для приветствия шествующего по улицам разношерстного воинства Муссолини римляне плохо представляли себе, чего ждать от новой власти. Политики, аристократы, армия чиновников в этом насквозь забюрократизированном городе, националисты, монархисты, да и простые граждане понимали, что произошедший переворот был, по всей видимости, неизбежен, и приветствовали силу, способную, как им казалось, положить конец хаосу и угрозе другого переворота – коммунистического. Они также рассчитывали, что придет время, когда только что назначенный министр юстиции не уйдет в отставку уже на следующий год. Но в то же время они верили, что царствование Муссолини продлится недолго, что, когда захотят, они смогут от него избавиться и вернуть власть в привычные, мирные руки либеральных коалиций, правивших страной с момента объединения. Пока же, на необходимое короткое время, новый премьер-министр сможет навести в Италии какой-то порядок.

      Муссолини смотрел на ситуацию иначе. Поселившись в номере-люкс «Гранд-отеля» и оборудовав себе офис в палаццо Киджи, где раньше размещалось министерство по делам колоний, он начал править. Амбиции его были безграничными, и терять время он не хотел. Ракеле, Эдда, Витторио и Бруно пока оставались на Форо Бонапарте в Милане.

      Доставшаяся ему в наследство страна была банкротом. Депутаты раздробленного на фракции парламента на заседания не приходили, процветал trasformismo – бартерный обмен голоса за услуги. Страна была безнадежно разделена на север и юг, жители промышленного треугольника на севере считали южан скорее африканцами, чем европейцами, людьми низшего порядка во