Время перемен. Евдокия Краснопеева

наблюдения.

      Кадет мой запыхтел и закричал восторженно:

      – Есть! Я увидел! Из кармана выглянул кончик мохнатого ушка.

      – Видишь, все просто. Давай, понаблюдай еще за кем-нибудь.

      Послушник вновь набычился и скоро проорал:

      – Её нянька не хочет уходить с прогулки, она положила глаз на ферта с кобелем. – Он замолчал и прижал ладони к вискам. – Больно.

      – Ты слишком напрягаешься. Давай попробуем провести наши «отгадалки» легко и весело.

      Он пододвинулся ко мне уже с некоторым доверием, что подвинуло меня взяться за дело с еще пущим энтузиазмом.

      – Вот этот франт… Не надо пожирать его глазами. Ты должен с одного взгляда определить его устремления и желания. Как? Просто. Что бросается тебе в глаза в первую очередь при взгляде на его фигуру?

      – У него трость с ярким камнем.

      – Точно. Теперь закрой глаза и представь эту трость, как ты её запомнил.

      Тео согласно кивнул и зажмурился.

      – Видишь её?

      – Да.

      – Теперь скажи себе: Я вижу этого человека так же четко, как его трость. Ведь ты на самом деле видел его столько же времени, как и модную клюшку.

      Он старался. Я видела это по его лицу. У него не получалось. Должно быть то, что дается нам в нежном возрасте без труда, с годами исчезает. Мысль о том, что я не права, пытаясь создать (не криви душой, милашка!) из юноши мальчика с гуттаперчевым сознанием, задела меня намного сильнее, чем мне хотелось бы. Иначе, чем объяснить мой следующий поступок?

      Я вошла в его мозг, знакомый мне и в некотором роде привычный, как в открытую книгу. Я приближала его к своему сознанию пока легкие конвульсии не прошли по его напряженному телу. Он испугался, ощущая необъяснимые изменения. Я заторопилась: телепатический контакт с непосвященным объектом – вещь непредсказуемая. «Ты можешь!» – сказала я, снимая пелену с его третьего глаза.

      Тео возрадовался так бурно, что мне едва удалось покинуть его сознание, не причинив вреда. Эта стремительность вышла мне боком – в голове загудело и островки боли запульсировали красными пятнами перед глазами. Что ж, милашка к боли тебе не привыкать.

      – У тебя получилось? – спросила я на всякий случай.

      – Да. Я теперь увижу его, даже если встану на голову… И я знаю, что он зол на свою собаку. Она сожрала его лучшие ботинки, у них сбоку дырки. Сквозь них от росы промокли носки…

      Мальчишка захлебывался от обилия нахлынувшей информации.

      – Теперь посмотри, что представляет собой собака, – посоветовала я и отодвинулась вглубь комнаты. Мне нужны были пара минут абсолютного покоя, чтобы избавиться от головной боли.

      Мальчишка увлечённо привалился к подоконнику, а я, воссоздав в сознании свою неповторимую позу танцующего арабеска, погрузилась в небытие…

      Уже заканчивая медитацию, почувствовала на себе изучающий, вороватый взгляд.

      Теодор, повернувшись спиной к предоставленному театру действий, пробовал свои новообретенные способности на моей персоне.

      – Что