Закованные в броню. Элена Томсетт

цвета волосы, казавшиеся жесткими, коротко подстриженные по моде рыцарей Ордена. Большие, янтарного цвета, широко расставленные глаза были холодны, как сталь. Он смотрел не нее с приветливой улыбкой, открывавшей ослепительной белизны зубы, но смотрел пристально и сурово, что никак не вязалось с его любезной улыбкой. Великолепные белокурые усы по саксонской моде шли от его верхней губы к подбородку, подчеркивая форму твердого, небольшого, но изящно очерченного рта.

      В ответ на его вопрос Эльжбета снова отрицательно покачала головой.

      – Вы говорите по-немецки? – вышел из терпения немного экспансивный Карл.

      – Не хуже чем вы! – немедленно, с высокомерной улыбкой на устах, отзвалась литвинка.

      – Даже лучше! – тут же горячо уверил ее Карл. – В отличие от меня, у вас голос ангела.

      Эльжбета Радзивилл снова, уже укоризненно, покачала головой и взор ее возвратился к входной двери.

      Прошло еще четверть часа. Разговор не возобновлялся, прекрасная незнакомка Карла по-прежнему нетерпеливо поглядывала на дверь, в то время как он, потягивая бургундское, старался определить про себя, кто же она такая и что здесь делает. Эльжбета Радзивилл с отчаяньем перебирала в уме предлоги, под которыми ей можно было бы избавиться от этого прилипчивого немца до того, как здесь появятся люди из свиты великого князя Витовта: ее брат, литовский князь Радзивилл, а с ним, возможно, пан Доманский и другой ее литовский кузен, князь Острожский; которые уж точно будут хохотать до упаду, застав ее в подобной компании. Как назло, на ум ей не шло ничего иного, кроме как встать и уйти. Она уже решила, по возможности вежливо попрощаться с иностранным рыцарем и сделать вид, что уходит, а потом снова вернуться, но неожиданно сказала совсем другое, на редкость нелюбезное, что, несомненно, заставило бы ее мать покраснеть от стыда за ее поведение:

      – Вы собираетесь сидеть передо мной столбом вечно, господин не знаю вас как?

      – Барон Карл фон Ротенбург, к вашим услугам, сударыня, – тут же вскочив с лавки, преувеличенно вежливо представился Карл. – Имею честь состоять при особе посланника магистра Ордена, ожидающего приезда вашего короля в Плоцке. Что же касается первого вопроса, то могу заверить вас, что готов сидеть, стоять или лежать перед вашими глазами весь остаток моей жизни. Я покорен. Вы убили меня своей несравненной красотой.

      – Я не собираюсь оставаться здесь до конца своей жизни! – с досадой сказала Эльжбета, пытаясь определить, является ли он буйным сумасшедшим или просто одним из тех многочисленных идиотов, симулирующих, по обыкновению, любовь с первого взгляда к ее богатому приданому.

      – Какая жалость, сударыня, – сокрушенно отозвался Карл, получая удовольствие от растерянного выражения, на миг промелькнувшего на ее лице. – Я действительно искренне огорчен. Было так приятно сидеть в вашем обществе и молчать. Могу заверить вас, что вы – единственная из женщин,