Держи марку!. Терри Пратчетт

переспросил Мокриц. – Это же развалины, здесь полно… полно… мертвой бумаги! У нас нет клиентов!

      – Чернильницы всегда должны быть наполнены, сэр. Так сказано в Уставе Почтамта. Устав – прежде всего, сэр, – сообщил Грош решительно.

      – Но зачем? Судя по всему, мы не получаем почту и не отправляем ее! Мы тут просто отсиживаемся!

      – Нет, сэр, мы не просто отсиживаемся, – терпеливо объяснял Грош. – Мы соблюдаем Устав. Заполняем чернильницы, полируем медь…

      – Но не убираете птичий помет!

      – Понимаете, какая штука, сэр, об этом в Уставе ни слова, – сказал старик. – А по правде сказать, никому мы больше не нужны. Сейчас повсюду сплошные клики, треклятые клики: клик, клик, клик. Повсюду клик-башни, сэр. Они на пике популярности. Говорят, они быстрее скорости света. Ха! Бессердечные, бездушные машины. Ненавижу… Но мы ко всему готовы, сэр. Приди к нам какое письмо, мы бы его пристроили. Мы бы ринулись в бой, сэр, ринулись бы, говорю, в бой. Но писем-то нет.

      – Откуда же им взяться! В городе все давно успели усвоить, что чем нести свои письма на Почтамт, их можно с тем же успехом выкинуть вовсе!

      – Нет, сэр, опять вы ошибаетесь. Мы ничего не выбрасываем. Мы все оставляем так, как есть, сэр, вот что мы делаем. Стараемся не нарушать здесь ничего, – тихо добавил Грош. – Ничего не нарушать.

      Мокриц обратил внимание на его тон.

      – Что именно – «ничего»? – поинтересовался он.

      – А, пустяки, сэр. Мы просто… ведем себя осторожно.

      Мокриц обвел комнату взглядом. Здесь что, стало теснее? А тени – длиннее и темнее? Повеяло холодком?

      Нет, ничего такого. А ведь вполне могло бы. Волоски на шее Мокрица встали дыбом. Он где-то слышал, это бывает потому, что человек произошел от обезьяны, и значит, что позади находится тигр.

      На деле же позади находился господин Помпа, и глаза его горели ярче, чем у любого тигра. Он был даже хуже: тигры не будут преследовать жертву по морям, и им нужно спать.

      Мокриц сдался. Господин Грош пребывал в своем собственном странном заплесневелом мирке.

      – И ты называешь это жизнью? – спросил он.

      Впервые за весь разговор Грош посмотрел Мокрицу прямо в глаза.

      – Куда лучше смерти, сэр, – ответил он.

      Господин Помпа прошел за Мокрицем по центральному залу, вышел с ним на улицу, и тогда Мокриц не выдержал и развернулся.

      – Так, все, какие у тебя правила? – требовательно спросил он. – Ты собираешься повсюду ходить за мной по пятам? Ты же знаешь, что мне не сбежать.

      – Тебе Позволена Свобода Передвижений В Черте Города И Его Окрестностях, – прогремел голем. – Но Пока Ты Не Обустроишься, Мне Велено Сопровождать Тебя В Целях Твоей Же Безопасности.

      – Безопасности? Вдруг кто-то сильно рассердится из-за того, что письмо его прадеда задержалось на почте?

      – Не Могу Знать, Господин Вон Липвиг.

      – Мне нужно подышать. Что здесь происходит? Почему там так… жутко? Что случилось с Почтамтом?

      – Не