Соперница. Эрик-Эмманюэль Шмитт

Ясный день – какая нелепая шутка! Когда ты молод, ждешь, чтобы начать жить; когда стареешь, ждешь смерти. Собачья жизнь!

      Позабыв об Энцо, она что-то неразборчиво бормотала. Ее мечтательная задумчивость граничила с беспамятством.

      Энцо был озадачен. Могла ли эта синьора в самом деле быть соперницей Каллас? Он знал всех сопрано, меццо и контральто, блиставших на послевоенной сцене, – этой даме достаточно было просто назвать свое имя, и он тотчас бы понял, кто перед ним. Но что, если это сумасшедшая? Мифоманка?

      – Синьора, кто вы? – повторил он.

      Она не реагировала на вопрос, произнося обрывочные фразы, смысл которых был внятен ей одной. Попытки Энцо вывести ее из оцепенения не увенчались успехом, и он с грустью заключил, что дама, похоже, страдает старческим слабоумием.

      Внезапно она замолчала, одернула пальто, подтянула перчатки, встала и пошла, с трудом пробираясь между рядами. Дойдя до пологого пандуса, она, с усилием переставляя ноги, двинулась вверх, туда, где стоял назойливый француз, решивший за ними понаблюдать. Нахмурившись, она уставилась на него:

      – Заявиться в «Ла Скала» в шортах… Какое святотатство! А в церковь вы тоже ходите в таком виде? Фу!

      Мужчина, опешив, потупился.

      – И прекратите ваши издевки, – добавила она.

      – Простите, что? – пробормотал он.

      – Оставьте этого юнца в покое. – Она указала на Энцо. – Да, он гей, как и вы, но у вас нет шансов: для него вы слишком стары.

      Пожилой месье поперхнулся от удивления. Что касается Энцо, тот страшно смутился, его щеки и шея стали пунцовыми.

      Старуха сделала еще несколько шагов. Она уже собиралась распахнуть обитые бархатом створки двери, как вдруг привалилась к стене и со стоном рухнула.

      Когда Карлотта пришла в себя, над ней склонились четверо пожарных[5], один симпатичнее другого: выпяченные пухлые губы, жемчужно-белые зубы, смуглая кожа и густые черные волосы. У нее при виде этих парней сразу поднялось настроение, тем более что они, казалось, не сводили с нее глаз.

      – Синьора, с вами все в порядке? – Один из них теплой рукой пощупал ее пульс на запястье. – Вы очнулись?

      Карлотта хотела ответить, но горло ее сжалось, и она не смогла издать ни звука.

      На блестящих от пота лбах пожарных, склонившихся над старушкой, прорезались озабоченные складки.

      – Синьора, ответьте, ответьте! Пожалуйста!

      Уверенная, что на сей раз голосовые связки будут ей повиноваться, Карлотта намеренно не спешила с ответом. Разве в ее возрасте может выпасть лучший шанс одним махом покорить четверых молодцев? Поэтому она молчала, усугубляя их беспокойство. Тот, кто проверял пульс, нацепил ей повыше локтя манжету, манжета надулась, и ей показалось, что руку вот-вот сплющит.

      – Хороший признак, ваше давление нормализуется, – с гордостью отметил пожарный.

      Он улыбнулся, что привело ее в замешательство. Но старший из четверки был встревожен:

      – Афазия – результат ушиба головы. Возможно, из-за падения… Давайте отвезем ее в больницу.

      При этих словах Карлотта запаниковала и тут же обрела

5

В Италии первую медицинскую помощь могут оказывать и пожарные, имеющие соответствующую лицензию.