Соперница. Эрик-Эмманюэль Шмитт

я-то знаю, о чем говорю.

      – Но кто вы, синьора?

      – Я соперница Марии Каллас.

      В зале воцарилась тишина. Туристы затаили дыхание. Властный, надменный, не терпящий возражений тон старой дамы ошеломил их. Казалось, они готовы полностью согласиться с ее доводами, ведь, несмотря на возраст, она излучала столь зажигательный пыл. Старуха вновь приняла величественную позу, – казалось, она расправила складки пышного платья с кринолином, хотя на ней было всего-навсего тесное потертое пальтецо; она возобновила безмолвный диалог с занавесом, своим олимпийским безразличием давая понять, что разговор окончен и она желает, чтобы ее оставили в покое.

      – Что ж, пора обедать, – объявил Энцо, обращаясь к группе.

      Туристы неохотно подчинились и потянулись к выходу из зала. Шестидесятилетний тип, задававший тысячу вопросов, подбежал к Энцо:

      – А кто эта дама?

      – Насколько мне известно, соперницей Марии Каллас была Тебальди[2].

      – А… да, Рената Тебальди, понимаю… Так мы, значит, разговаривали с самой Ренатой Тебальди?!

      – Рената Тебальди скончалась много лет назад.

      – Так кто же эта женщина?

      – Синьор, я понятия не имею.

      Энцо избегал взгляда шестидесятилетнего француза в бермудах и сандалиях, понимая, что тот разочарован и в то же время страшно доволен тем, что ему наконец удалось поставить гида в неловкое положение, чего он и добивался с самого утра.

      Вместо того чтобы согласно плану экскурсии сопровождать группу в тратторию, Энцо ускользнул, пообещав подойти позже. Как только туристы покинули театр, он поспешил вернуться в зал. Старуха не сдвинулась с места, она сидела в центре партера в седьмом ряду – идеальное место для обзора, что явно свидетельствовало о принадлежности к касте знатоков.

      Он подошел к ней с почтительной неспешностью. Ее волчьи глаза заметили молодого человека и удерживали его в поле зрения.

      Он поклонился:

      – Простите, я тогда не узнал вас.

      Старуха поджала губы, тяжелые сухие веки дрогнули. Он искренне взмолился:

      – Я не хотел вас обидеть.

      Смиренное раскаяние Энцо, оробевшего и в то же время преисполненного почтения, заставило старую даму разжать челюсти. Она была при полном макияже – поистине боевой раскрас: иссиня-черные волосы, землисто-коричневые изогнутые брови, розовато-бежевый тональный крем, кармин на губах, лазурь на морщинистых веках. Все это производило дерзкое и вместе с тем отталкивающее впечатление, своего рода невероятный вызов, который, отрицая дряхлость, одновременно ее подчеркивал. Свет, падавший на яркий грим, выявлял морщины, складки истончившейся кожи, на которой местами, как пыль, скапливались крупицы пудры.

      Энцо, склонившись к ней, готовился услышать потрясающее откровение.

      – Кто вы? – вновь спросил он.

      Она вздернула подбородок.

      – Не уверена, что вы достойны это узнать. – Она отвернулась. – Учитывая ваши вкусы…

      Энцо

2

Рената Тебальди (1922–2004) – итальянская оперная певица, обладавшая лирико-драматическим сопрано редкой красоты и силы. Поклонники Тебальди считали, что ее тембр роскошнее, чем у Каллас, голос больше по объему и куда сильнее. Дискуссии в прессе лишь подогревали интерес к соперничеству. Известно, что 16 сентября 1968 года Каллас пришла за кулисы Метрополитен-оперы, чтобы поздравить Тебальди с удачным выступлением. Последние концерты Тебальди дала в 1976-м. Газеты, где сообщалось о ее кончине, пестрели заголовками: «Умерла соперница Марии Каллас».