«Совок». Жизнь в преддверии коммунизма. Том II. СССР 1952–1988 гг.. Эдуард Камоцкий

малых десантов «шефской помощи», на некоторые сельхозработы выезжали всем составом ОКБ. Я к этому относился очень одобрительно, как к акциям, пробуждающим некоторую коллективизацию мышления, сплочению людей вокруг общей цели на трудовом созидательном фундаменте, а не на разрушительном патриотизме клыкастого хищника.

      Со временем, по мере «старения» коллектива, появился один весьма специфический вид «общественной» работы – это похороны сослуживца. Из здоровых мужчин формировалась команда копателей могилы – 8 человек, а из женщин команда, обслуживающая копателей могилы и в дальнейшем организующая поминки. Все делалось силами отдела, где работал умерший, но иногда, если в отделе было мало здоровых мужчин, начальник ОКБ давал помощь из других отделов. За два десятилетия, пока был молодым, я раза три копал могилы – не помню, помню только два; одно из них запомнил особенно. Дело было зимой. Кладбищенский сторож показал нам приготовленное для могилы, т.е. уже расчищенное от снега, место, и мы начали копать. Для похорон зимой, когда верхний слой земли проморожен, в заводской кузнице отковали стальные клинья, которые в мерзлую землю вгонялись кувалдой. Кирка мерзлую, как бы вязкую, землю не брала. Мы клинья получили и начали работу. Прошли, весело махая кувалдой, первый слой на глубину полштыка лопаты, прошли второй слой, а земля все мерзлая и мерзлая. По очереди меняясь, бьем кувалдой и всё выбрасываем отбитые куски твердой мерзлой земли, и это было уже не весело.

      И надо так случиться, что, когда мы уже начали работать, пришла другая похоронная команда, и ей досталось место под громадным полутораметровым сугробом. Мы по глупости посочувствовали им, но они убрали снег и, сколов мерзлый верхний слой земли толщиной на штык, уже почти кончают копку, а мы все машем кувалдой.

      Пришло время обеда, женщины принесли по неполному стакану водки, соленые огурчики, по миске наваристого борща с мясом и по тарелке гуляша с картофельным пюре. Пообедав, мы опять по очереди полезли в могилу.

      Соседям тоже принесли обед, но они сначала закончили могилу, а потом по стаканчику «хряпнули», закусили, плотно пообедали и шумной толпой ушли.

      А мы все грызем и грызем мерзлую землю. Почти на всю глубину могилы земля промерзла.

      Но что я об этом пишу? Изменился общественный строй и вопрос об инженерах, поденщиках и общественных работах лежит уже совсем в другой плоскости. Но я ведь рассказываю о своем времени, и время это было особенное, нынешними властелинами и их журналистами проклинаемое.

      Приписка 2012 г. Перечитывая давно написанное, мне пришла мысль, что заводы были, по сути, островками, ячейками воплощения фантазий Марксистов о будущей структуре коммунистического общества, в котором не будет государств, партий и политического руководства, а будут производственные коллективы и планирующий орган, согласовывающий их деятельность. До коммунизма мы не добрались, но наш завод фактически оказался как бы