Дознание в Риге. Николай Свечин

свой долг. Нет, я не считаю это препятствием.

      – Так что же именно вы желаете от меня?

      Тут встрял Растегаев:

      – Господин пристав строго-настрого запретил нам помогать приезжим господам. А те готовы предложить награду за содействие в частном дознании.

      Никифоров нахмурился:

      – Частные дознания у нас запрещены.

      – Ну и что? – ухмыльнулся надзиратель. – А то ты не знаешь! Сплошь и рядом мы получаем деньги от обывателей. Ежели, к примеру, хорошо исполнили свою обязанность.

      – Да, но с разрешения полицмейстера.

      Растегаев вздохнул и терпеливо продолжил:

      – Мне такого разрешения никто не даст. А тебе оно и не нужно. Я при господах открыто говорю, что имею в этом деле свой интерес. И готов помогать тебе секретно, чем смогу, за разумную долю. Ты, так сказать, снаружи, а я изнутри полиции.

      Никифоров задумался, потом спросил Титуса:

      – Велика ли награда?

      – За прямое отыскание убийцы – тысяча рублей.

      Отставной сыщик чуть не упал со стула.

      – Тысяча?!

      – Да. Беретесь?

      – Но, господа, ежели вы оба были сыщики… А господин Лыков и сейчас служит в полиции… то должны понимать. Прямое отыскание убийцы может у меня не получиться. Вернее ожидать, что я смогу найти важные подсказки, которые приведут потом к раскрытию преступления. И как же тогда вы определите размер награды?

      Лыков все это время внимательно наблюдал за хозяином и теперь окончательно сделал выбор. Никифоров ему нравился. Сразу оговаривает свою возможную неудачу, хотя мог бы сказаться орлом, а там как пойдет… И надворный советник вмешался в разговор:

      – Мы с Яаном Францевичем хорошо это понимаем. Нам сейчас нужна ваша помощь. Официальное дознание полиция вести не хочет. Дело вот-вот закроют. Помогите нам, и мы не оставим вас без благодарности. Договоримся. Любые следы лучше, чем ничего. Получите часть награды, какую именно – покажет время. Даем вам обязательство в присутствии Сергея Петровича. А мы словами не бросаемся.

      И Никифоров, и Растегаев облегченно вздохнули. Это был важный момент, без разъяснения которого нельзя договариваться. Лыков окончательно сломал лед, выложив на стол купюры.

      – Вот, здесь сто рублей на расходы. Вам придется платить осведомителям, тратиться на извозчиков…

      Александр Лукич положил ладонь на деньги, но не взял их.

      – В каком виде вам за них отчитываться?

      – Ни в каком, – ответил надворный советник. – Мы тут все сыщики и знаем кухню. Сунули вы дворнику или половому в трактире. Он что, вам справку в том выдаст? Мы с Яаном Францевичем доверяем вашей порядочности.

      Хозяин убрал купюры в потертый кошелек. И едва заметно улыбнулся, словно выиграл в лотерею и пытается скрыть радость от посторонних… Лыков был уверен, что часть полученного уйдет не по назначению. Безработный, безденежный, Никифоров заплатит первоочередные долги.