Дознание в Риге. Николай Свечин

рублей.

      Лицо у надзирателя почтительно вытянулось.

      – Ого! За такие деньги к вам тут любой на службу поступит.

      – Любого нам не надо, Сергей… э-э…

      – Петрович. А как вы имя узнали?

      – …Сергей Петрович. Имя ваше мы узнали из календаря – вы же в нем указаны.

      – Виноват, забыл.

      – А нас зовут Яан Францевич и Алексей Николаевич. Так вот, любого мы не хотим, а желаем человека опытного и честного. И чтобы он был при этом сведущ. Кто попало убийцу не сыщет.

      – Понятно, Алексей Николаевич. Я сам бы всей душой и с удовольствием, но господин пристав после вашего ухода строго-настрого запретил вам помогать. Под угрозой немедленного увольнения.

      – Вот даже как? – поразился надворный советник.

      – Именно. Поэтому речь я поведу не о себе. А о другом человеке. Бывшем нашем надзирателе.

      – Бывшем? – насторожился Яан. – Его выгнали? За что?

      – Нет, господин Никифоров ушел со службы сам. И начальство очень об том сокрушалось.

      – Сергей Петрович, а может, в ресторан, по кружке пива? – перебил гостя Лыков, но тот отказался:

      – Нет, не надо, чтобы нас вместе видели. Давайте тут посидим. Так я продолжу. Александр Лукич был лучшим надзирателем в сыскном отделении. Не далее как в декабре он в одиночку задержал важного преступника, приговоренного к арестантским ротам и сбежавшего из-под стражи. В январе поймал воров железа, а следом шайку квартирных громил взял с поличным. Жулики очень его боялись! Прозвище ему дали – Зверогон. Всех держал в кулаке. Но… пришлось Никифорову оставить службу. Не по своей воле. И не по приказу начальства.

      – Прижал кого не следовало? – догадался Лыков.

      – Точно так, Алексей Николаевич. Видите ли, уголовные у нас трех главных национальностей: немцы, русские и латыши. Есть еще евреи, те, как полагается, мошенничеством занимаются. Ну, эстонцы по мелочам. А вот воры да грабители из трех наций. Главные, конечно, немцы. И Саша поймал на сбыте фальшивых банкнотов некоего Карла Преде. А тот оказался кассиром самого Цвейберга.

      – Поясните, кто это.

      – Теодор Цвейберг, если говорить на нашем жаргоне, будет «иван», главный жулик из германцев. Между прочим, прусский подданный! Купец, держит кассу ссуд, два ресторана на него записаны. Управляет Александровским рынком. А сам при этом маклак – первостатейный скупщик краденого. Даже из Ревеля ему везут! Был два срока гласным думы, знает в ней всех наперечет. Ну и… вась-вась.

      – Вась-вась? – не понял Титус.

      – Да. Решает там любые вопросы. Дума-то в Риге почитай вся немецкая, вот он и продвинул в исправляющие должность полицмейстера подполковника Лодыженского.

      – И что Лодыженский? Съел Никифорова?

      – Нет, Цвейберг поступил хитрее, – пояснил надзиратель. – К Саше пришли пять человек и сказали: тебя